В свою очередь, штаб Г.К. Жукова не желал мириться с тем, что 1-я танковая армия противника вырвалась из окружения. Идея бросить на Подгайцы 4-ю танковую армию развития не получила, армии Д.Д. Лелюшенко было под силу лишь удержание линии обороны по Стрыпе и формирование плацдармов. Главной ударной силой по новому плану действий должна была стать 1-я гв. армия с только что получившим выговор командармом и только что назначенным начальником штаба. Приказом штаба фронта от 10 апреля армии предписывалось «сосредоточить на своем правом фланге в районе Петляковце Новы, Редкодубы, Лясковце 74, 107 и 47 ск, 3 ад, бригаду М-31, все имеющиеся в армии танки» и наступать на юг по восточному берегу Стрыпы, отрезая от Бучача еще не отошедшие на запад части армии Хубе. Идея по сути своей достаточно разумная — сломить сопротивление потрепанных в окружении частей было очевидно легче, нежели оттеснять на запад свежие резервы противника. Непосредственно на Бучач предполагалось бросить 74-й стрелковый корпус. С юга ему должен был содействовать 18-й гв. стрелковый корпус. Свежей идеей нового наступления был намеченный прорыв части сил 38-й армии с рубежа р. Серет на запад и северо-запад. Задача армии К.С. Москаленко формулировалась так: «38 армия с участка Шиповцы, Мычкув наносит удар на Кошиловце, обходя Тлусте Място с юга»[401]
. То есть нужно было пройти по северному берегу Днестра, повернуть на север и выйти навстречу 1-й гв. армии, вновь замкнув кольцо окружения. Впрочем, для пехоты это была чересчур сложная задача, особенно в условиях распутицы. Наступление предполагалось начать 13 апреля 1944 г.Возможность для продолжения операции советскому командованию давали имевшиеся людские ресурсы. Во-первых, потери в успешной операции держались на приемлемом уровне, во-вторых, призыв на освобожденной территории давал возможность их восполнить. На 5 апреля 1944 г. в запасных полках фронта насчитывалось годных к строевой службе сержантского состава 4049 человек, рядового состава обученного 44 692 человека, необученного — 31 147 человек, итого 79 888 человек[402]
. Кроме того, имелось 16 430 человек, годных к нестроевой службе.Таким образом, в очередную фазу операции стороны вступили с весьма далеко идущими планами. В штабах по обе стороны фронта вовсе не считали сражение завершенным.
Одним из решающих факторов в развитии многих событий является время. По плану командования 1-го Украинского фронта, одним из участников наступления с целью восстановить кольцо окружения у Бучача должен был стать 18-й стрелковый корпус. Его положение в этот период нельзя назвать иначе как «своеобразным».
Прорыв эсэсовского корпуса на Бучач и его соединение с передовыми частями отходящей 1-й танковой армии резко изменили в худшую сторону положение 18-го гв. стрелкового корпуса. Он оказался изолирован далеко впереди главных сил фронта. С одной стороны, корпус, конечно же, нельзя было считать окруженным противником. Он имел сообщение с частями 1-го Украинского фронта к югу от Днестра. С другой стороны, он оказался оторван как от главных сил 1-й гв. армии, так и 60-й армии. С 24.00 8 апреля корпус подчинили 1-й танковой армии. Штаб Катукова на тот момент контролировал весьма обширное пространство, и подчинение носило скорее формальный характер. По крайней мере, такая передача корпуса позволяла хоть как-то обеспечить его снабжение.
Основной проблемой для 18-го гв. стрелкового корпуса стала своеобразная манера прорыва из окружения армии Хубе. Она не просто вытягивалась из «котла» по узкому коридору (как это было, например, в случае с Демянском). Немецкая 1-я танковая армия выходила на соединение с II танковым корпусом СС на широком фронте. 18-й гв. стрелковый корпус оказался словно между молотом и наковальней.
Наличие сообщения с фронтом по правому берегу Днестра позволило командованию несколько усилить корпус И.М. Афонина, ведь 13 апреля ему предстояло наступать на Бучач. К 20.00 8 апреля к Днестру была подтянута и начала переправу 237-я стрелковая дивизия 38-й армии. В ночь на 10 апреля она была передана 18-му гв. стрелковому корпусу, но эффект от ее появления был сильно смазан тем состоянием, в котором она прибыла. Как гласила пометка в ЖБД 18-го гв. ск: «Дивизия не имела артиллерии и минометов, все отстали»[403]
.