Котел

Эти «элитные энтузиасты войны» влипли под Логвиново, когда решились разорвать кольцо окружения. Они напоролись на одно из лучших подразделений армии Новоросии: 1-й казачий полк им Матвея Платова Всевеликого войска Донского (командир Павел Дремов) из города Стаханова; наказание за вторжение на чужую землю было жестоким, но справедливым! Они все там погибли. Никто их не брал в плен, дабы потом не было вони со стороны прибалтов и Польши. Их погребли в безымянной могиле, в глубоком рву, как это делали укропы, хороня своих же земляков, погибших на чужой земле. Говорят, численность НАТОвцев, убитых в Дебальцево, переваливает за две тысячи. Не будем утверждать, что эта цифра точна до единицы, пусть этим занимаются военные эксперты, но то, что поляки, немцы, французы, хорваты и особенно американцы, кончили свою жизнь в бесславных боях за американский доллар, ясно как божий день.

Можно предположить, что в западных столицах заволновались не на шутку. Возможно, что это волнение породило мысль о мире. Судя по скоропалительности вояжа сначала в Киев, а потом и в Москву руководителей Германии и Франции, можно строить различные версии и пока ни на одну не найдем ответа. Когда война идет, лучшим аргументом для заключения мира является победа над сильным противником.

Почему же так настойчиво отвергал Дебальцевский котел президент Украины Вальцманенко? Да потому, что он простая, ничего не значащая игрушка в руках американского президента Барака, который эту игрушку иногда перекидывает из правой руки в левую, а иногда просто топчет ногой. И шарик крутится. У шарика нет гордости, нет чести, он не может дать твердого слова, потому что у него нет твердости, он пустой, как скорлупа от выпитого яйца. Теперь, когда хрупкий мир заключен, Вальцманенко готовится к войне: закупает оружие, проводит мобилизацию – выполняет приказ из Вашингтона. А какие будут последствия, похоже, его не интересует.

53

Весь день и всю ночь Вальцманенко названивал в Вашингтон, чтобы связаться с духовным отцом Бараком, которому он обязан не только своим рождением, как президента, но и человеком– глыбой, за которую он надеялся спрятаться в трудную минуту. Но там отвечали всякий раз по-разному. Наконец, на рассвете один из его братьев по крови сказал правду: у президента Барака понос, и он из туалета не выходит.

Вальцманенко чертовски расстроился и стал массировать лысину, думая, кому бы позвонить. А позвонить было кому: его все любили на Западе. Все гавкали в сторону России, обвиняя ее во всех смертных грехах, и добились выдающихся результатов: всякий хохол на двух ногах, а то и на одной, перепутав отверстие в горле с отверстием в заднем проходе, выпускал дурно пахнущий пар в сторону России. Он обвинял Россию во всем, даже тогда, когда не мог облегчиться. Это не могло не нравиться западным политикам, нагнетавшим у себя в странах истерию вражды к великому народу на востоке.

– Лучше позвонить в Лондон Тони Блееру, ведь после Барака Тони… он его приемник.

Он позвонил, но оттуда почему-то получил шокирующий ответ – иди в жопу. «Гм, – подумал Вальцманенко, – Тони попутал меня с президентом России. Позвоню-ка я бабушке Муркель. Муркель хорошая баба, к тому же я ей нравлюсь. Она так и смотрит, застегнута ли у меня ширинка на брюках или нет».

Он тут же стал названивать, но в то же самое время у него зазвенело в голове. А потом забренчало, а потом стукнуло маятником. От этого он подскочил и стал пританцовывать, а потом запустил пальцы в шевелюру и начал рвать волосы. Вначале боли не было, а когда появилась боль, он понял, что оживает. Тут он схватил полотенце и стал вытирать губы. Изо рта шла пена. В это время он лежал на полу, а над ним его секретарша Ганна Росчепирко лила слезы, не зная, что делать, кого звать и только произносила: не оставляй меня, Петя. Она совала ему флакончик к ноздре сначала к одной, а потом к другой. Он вдохнул, и его глаза стали принимать нормальный вид.

– Ты врачей не вызывала?

– Слава Украине! – воскликнула Росчепирко, а сие означало, что она ничего такого не делала.

– Молодец, – сказал президент, – оживу совсем, помассирую твою подружку. После приступа у меня всегда торчком.

– Хи – хи! Я тоже подсоблю. Расстегните молнию на бруках, а то у меня что-то не выходит, уж пробовала не один раз. Результат тот же: молния цепляет за трусы.

– Теперь уходи, у меня есть более важные дела.

– Какие дела, великий Петя? Какие могут быть дела, когда ты оживаешь и то, что у тебя там тоже может ожить.

– Слава Украине! – произнес Вальманенко, а это означало, что Петя занят судьбами нации и клубничка его не интересует.

– Прощай, Петя! – выдавила Расчепирко, наматывая сопли на кулак.

Вальцманенко полностью пришел в себя и вспомнил, что он хотел соединиться с канцлером Германии. Дрожащими руками он нажал на кнопку соединения и услышал знакомый голос помощника канцлера.

– С вами будет говорить канцлер Германии Ангелина Муркель.

– Слушаюсь, – подпрыгнул от радости Вальцманенко и стал напевать «ще не вмерла Украина».