Котенок 2. Охота на Лигра (СИ)

Риган сильно пострадал из-за Хозяина, лишился всего, даже какое-то время жил без имени, рабом. Могу ли я обвинять его в том, что он колебался, выбирая между местью и мной? Будь он действительно «гнилой тварью», не колебался бы вообще. Не стал бы помогать мне отыскать Улыбашку, не стал бы вызволять из рабства, не полетел бы на Тои за моей подругой. Да, он решил пойти на сделку с Сейдом, и позволил отправить меня на внушение, но сам же своим чувствам проиграл, и в итоге переубивал всех, кто мог представлять для меня опасность. Меня саму не тронул, хотя во время своего первого «приступа» убил родных. Его кем угодно можно назвать, только не «бесчувственным»…

А наши с ним странные отношения, наш уговор? Он ведь ни разу, ни разу не намекнул, чтобы я чего-то ждала от него, чтобы надеялась на него, как на защитника. Наоборот, он сразу предупредил, что если я буду мешать, сдаст работорговцам.

Даже там, на приеме у Креса, он подошел, потому что испугался, что я собираюсь в пропасть прыгнуть, то есть появился в момент моей слабости, и плевать, что наговорил — главное, что появился, подошел, и остановил бы меня от прыжка, соберись я прыгнуть. Про другую женщину придумал, чтобы я забыла о нем, чтобы не втравливать в свое очередное дело.

И, в конце концов, прилетел за мной, не опоздал, а успел, если судить объективно. Не прибудь лирианцы именно в этот день и час, вряд ли меня удалось реанимировать. Так ли себя ведут мерзавцы?

Главная причина того, что он меня отталкивал, в том, что Риган — красноволосый лирианец. Любая сильная эмоция может довести его до приступа, и потому он научился держать эмоции под контролем. Но когда любишь, контроль невозможен… Он однажды уже перебил своих родных во время «приступа», и я уверена, это событие оставило глубокий шрам в его душе. Он не может не бояться повторения, и избегает привязанностей в первую очередь поэтому.

Тяжело вздохнув, я запустила руки в волосы и помассировала гудящую голову. Покосилась на Космоса; тот всхрапнул во сне.

Ригана звали когда-то Лигром. И ведь похож — тоже большой, светлой масти, красивый, и тоже помесь, только вот не тигрино-львиная, а орионско-лирианская. Помня о предосторожностях общениями с большими животными, я тронула Космоса за бок, и когда он открыл глаза, осторожно устроилась с ним рядом, точнее, практически на нем. Поглядев на меня покровительственно, давай, приваливайся, он прикрыл глаза.

В этот раз заснуть мне удалось.

Может, целительная близость Космоса помогла, может, я просто хорошо выспалась, но, проснувшись, ощутила, как пробуждаемся сила в теле, а еще уверенность и решимость разобраться со всем. Руки уже не дрожали, стоило их поднять, ноги перестали казаться желейными, голова была ясная. Я вызывала медсестру, попросила принести мне нормальной пищи (хотя нормальной пищи на станции никогда не было). Поев, приняв душ и переодевшись, я заявила, что собираюсь выйти.

Медсестра сделала страшные глаза и со страхом воскликнула: «Нельзя! Вам нужно лежать!». Я не осталась в долгу и тоже сделала страшные глаза, но уже в другом смысле: так глянула на бедную медсестру, что она позвала врача, надеясь, что он меня образумит. Вместо врача ко мне зашел Гетен. Окинув мою ауру взглядом, он протянул удовлетворенно:

 — Восстанавливаешься быстро. Лигры все-таки чудо. Надо будет намекнуть Союзу, чтобы узаконили их выведение, чисто в терапевтических целях. И ведь какой покладистый мохнатик, а?

— Да-да. Меня боятся выпускать, так что я хочу, чтобы ты привел мне кое-кого.

— Дай-ка угадаю: Кериона Верана, известного некогда как Арве Локен?

— Его самого.

Гетен еще разок окинул взглядом мою ауру:

— Судя по тому, какая серая муть собирается у тебя над головой, ты собираешься его убить. За что, а?

— За то, что опоздал с помощью.

— Ах, ты ж мстительная женщина! Но я, так и быть, приведу его.

— Если понадобится, силой, — добавила я.

— Силой? Интере-е-есно. Хорошо.

— Спасибо, Ларио, ты очень мил.

— Ты назвала меня по имени? Ну и ну.

Хмыкнув удивленно, он вышел из палаты, оставив меня в компании с Космосом. Я стала ходить взад-вперед, надеясь, что не случится никакой подлянки-неожиданности. Риган вполне мог сразу после разговора улететь, чтобы, как любить говорить Гетен, реально меня не беспокоить, или мог отправиться в джунгли, чтобы показать экспертам что-то, или что еще. А мне нужно с ним поговорить, именно нужно, почти физически, и посмотреть в его глаза… Пора поставить точку в наших отношениях… или начать их с новой главы.

Вопреки ожиданиям или недремлющему закону подлости, Ригана ко мне «доставили» быстро, без задержек. В палату они с Гетеном вошли вместе, свободно, и никто никого не волок. Лирианец пожал плечами:

— Тащить не пришлось, сам пошел.

— Спасибо, оставь нас. И забери Космоса.

Ларио открыл дверь, и лигр вышел сам. Не потому, что это невероятно понятливое животное, схватывающее все без слов, а потому что банально хотел облегчиться. Когда мы остались одни с Риганом, я сложила руки на груди, чувствуя себя так почему-то более собранной, и пристально посмотрела на него.