Котенок. Книга 1

Толчок получился мощным, почти как от борта бассейна. Берег тут же стал чувствительно ближе, что придало мне сил и решимости. Руки вспомнили отработанные на тренировках движения. Но ноги то и дело погружались в вязкий ил: то ли искали очередной камень, то ли пытались идти по бездонной каше. Волны били меня по шее, по щекам и по спине, толкали к берегу. Я хрипел и кашлял — понемногу выбрасывал из лёгких влагу. И едва ли не полз по заросшему травой болоту к маячившей впереди «твёрдой» земле. Сквозь слёзы я видел махавших мне руками одноклассников. Слышал их голоса и голос Снежки. Двигался к ним, будто на сигнал маяка. Первые порции воздуха вдохнул ещё когда пробирался сквозь торчавшие из воды зелёные стебли (в секундные перерывы между судорожным кашлем). Тогда же я выбросил в болото разбавленные озёрной водой остатки не переварившегося завтрака.

Не раз и не два (после того похода) я во снах вновь и вновь выбирался из озера на заболоченный берег. Иногда меня там (как в реальности) подхватывали руки одноклассников. Иногда я просыпался, так и не добравшись до каменистой почвы. Но каждый раз во сне я осознавал, что выбраться из воды — это значило решить только часть проблемы. А вот в той, в прошлой реальности, я понял эту истину, лишь когда немного отдышался на берегу… и почувствовал, что замерзал. Я тогда растерялся, сообразив, что из сухих вещей у меня остались только сапоги и куртка. В тот раз я не бросил в рюкзак даже запасные носки… Так история моей «спасательной операции» плавно перешла в фазу «с миру по нитке». Мокрые вещи я с себя снял. И вместо них натянул те, которыми со мной поделились уже частично «раздетые» Наташей Кравцовой одноклассники. На этом прошлый поход для меня завершился.

Наш класс (как и в прошлый раз) свернул с дороги, когда та повернула в направлении государственной границы (от озера до границы с Финской Республикой было примерно тридцать километров). Шли мы по-прежнему группами. Я и Алина Волкова двигались плечо к плечу, замыкали растянувшееся на десятки метров шествие десятого «А» класса. По просеке, вырубленной под линиями электропередачи, десятиклассники прошагали несколько десятков метров. На этот раз Громов снова вспугнул зайца — пусть и случилось это позже, чем «тогда». Снова долбили клювами по стволам дятлы и резвились на ветвях белки. Здесь и там из зарослей брусники и черники выглядывали шляпки грибов. Свернули мы в лес там же, где и в «прошлый» раз. Я усмехнулся, кивнул. Потому что едва заметная тропа, по которой мы шли между деревьями, вела к той самой (хорошо запомнившейся мне по прошлому походу) протоке.

* * *

Я смахнул со своего плеча паутину — порадовался, что на этот раз шагал в арьергарде отряда: большую часть паутины с моего пути убрали уже протопавшие по тропке одноклассники. Переступил через лежавший на пути древесный ствол, помог перебраться через него Волковой. Дождя ночью не было, поэтому с ветвей нам на голову не сыпались капли. Лишь изредка сверху мне на одежду падали сосновые иглы, да берёзовые листья. Однако обрывки паутины всё же встречались (хоть и не в таком количестве, как в прошлый раз). Я видел, как Алина брезгливо кривила губы, смахивая ловчие паучьи сети со своего лица. Помахивал еловой веткой — собирал на неё остатки паучьих ловушек, разрушенных учениками десятого «А» класса.

Тропка быстро довела нас от просеки до заросшего мхом и кустарником берега озера. Там она свернула — наш отряд повернул вместе с ней. Куда именно мы шагали, я помнил с прошлого раза (сегодня об этом пока не слышал): Вася Громов вёл нас к «классной» поляне, рядом с которой летом рыбачил вместе с отцом. О том участке берега он отзывался, как об «идеальном» месте для отдыха. Правдивость его слов я не проверил в прошлый раз. Сомневался, что проверю и сегодня. Вот уже четверть часа мы шагали вдоль озёрной кромки. Топтали ягоды черники и брусники, поглядывали на оранжевые шляпки подосиновиков. То и дело перебирались через поваленные деревья. Вдыхали ароматы багульника, можжевельника, сосновой хвои и прелой листвы.

Алина дёрнула меня за рукав — я обернулся. Волкова постучала пальцем по своему запястью — показала мне на часы. Вопросительно вскинула брови.

— Время, — сказала она. — Девять часов и одиннадцать минут. Как ты и говорил.

Я махнул рукой — отмахнулся от слов Алины и от зависших в воздухе у моего лица комаров.

— Подожди, — сказал я. — Я слежу за временем. Сейчас всё будет. Не переживай. У тебя часы неправильно идут.