Котёл

— Я могу сказать одно: наша армия небоеспособна. Техника старая, ржавая, несколько танков, что нам досталось от России, не заводятся. Самолеты в воздух не поднимаются, да и летчиков своих у нас нет, — доложил министр обороны, сам не зная, что он врет, что для украинской армии, если постараться, можно наскрести вооружения, пусть старого, дай боже.

— Это все, потому что мы мирная держава, а Виктор Федорович проводит мирную политику, — сказал Якименко, председатель службы безопасности.

— Ладно, друзья, — заключил президент, — поговорим о другом. По сведениям президентской разведки на днях к нам пребывает американский сенатор Джон Муккейн. Это всем известный американский ястреб. Возможно, он ко мне и не зайдет, он держит связь с Кроликом, то бишь Яцеком или Яценюхом. И еще с Пердуске. После возвращения в Вашингтон, он, конечно же, пойдет на доклад к президенту. Тут нам надо сделать как-то так, чтоб этот ястреб не смог заподозрить нас в агрессивности. Надо проверить наших людей, что стоят почти рядом с майданом. Наша демонстрация силы должна выглядеть мирной, доброжелательной и приветливой. Он, безусловно, посетит и наш табор. Пусть плечистые ребята подбросят его несколько раз вверх под крики ура.

Что касается майдана, речь о нем никто не вел и так видно было, что майдан становится все больше и больше агрессивен. Только на днях было штурмом взято министерство связи, и только благодаря тому, что министр сумел доказать, что министерство связано с атомными станциями и что может произойти катастрофа, боевики уступили.

14

Паруубий, Пипиярош, Музычко, Ваваков, Яремо, Махийницкий и другие будущие члены правительства составляли костяк Майдана. Нельзя сказать, чтобы они между собой были не разлей вода, у каждого свои амбиции, каждый хотел быть главным героем, хотя на своих постоянных сходках они выбрали комендантом Майдана львовянина, депутата Верховной Рады, наиболее одиозного, наиболее тупого но заядлого бандеровца Паруубия. Музычко едва поднял руку за, он сам хотел быть главным на Майдане. А когда стало ясно, что его план не осуществился, поехал на свою родину в Волынскую область в полном боевом: автомат, пистолет, несколько ножей с длинным лезвием и новенькой битой.

Он расхаживал по заседаниям правительства разных районов, хватал руководителей за галстук и поднимал до потолка, приговаривая:

— Пиши заявление, падло! Кто тебя назначил, Янукович- Так вот Януковичу скоро капец, ты понял, мурло, сверло?

Наиболее жестоко Музычко расправлялся с прокурорами, судьями и милицейскими начальниками. Никто с ним не мог справиться. Зная, что в Киеве бардак, что Янукович перестал контролировать ситуацию и управлять государством, областное начальство находилось в подвешенном состоянии. Никто не решился арестовать майданутого смутьяна.

— Ни, не буду писать заявление об отставке, я еще не все сделал для народа, хоть режьте, не буду писать никаких заявлений, пока не отслужу народу положенный срок.

Тогда Музычко привязывал губернатора к ножке стола и уходил хохоча и обещая, что скоро вернется.

Молодой прокурор Задоплюйко в одном из небольших городов на Волыни втянул голову в плечи, когда вошел Музычко в зал заседаний, где он, прокурор, сидел в президиуме. Музычко схватил его за галстук и приподнял к потолку.

— Ну, сука, ты возбудил против мене уголовное дело за фулиганство, идее оно- Счас сверну шею. Идее оно, возбужденное дело- Перед тобой герой революции по прозвищу… какой у мене прозвище, а прекурор?

— Сашко Билый, — произнес прокурор, обливаясь слезами.

— То-то же. А ты есть кто, главный судья области? Ты есть Веревка? Сымай штаны.

Прокурор Веревка гордо вскинул голову.

— Не буду. Против тебя, Сашко Билый, Музычко я возбуждаю уголовное дело за хулиганство.

Музычко достал автомат и направил дуло на Веревку. — Сымай, сказал. А уже штаны мокрые. Обгадился, значит. Начальник милиции есть?

— Так точно есть.

— Фамилиё.

— Рыбка.

— Рыбка, развяжи ему штаны и опусти вниз. А ты Веревка стой, не шевелись.

Рыбка выполнил приказание. Дамы что сидели в зале, отвернулись, либо опустили головы так низко, чтоб не видеть то, что болталось у прокурора Веревки между ног.

— Что-то ничего нет. Откусили тебе, что ли — Га-га-га. Бабы не смотрите, вы там ничего не увидите. Вот если я вам покажу, ахните, у мене до колен. Кого из вас осеменить- Га-га-га! не бойтесь, я шутю. Шо, никто мой автомат не взял, никто пиштоль не хочет взять, эх, слабаки. Помните: Музычко — герой. Пройдет месяц-два и вы увидите Музычко, шагающего по Красной Площади в Москве. А этому Путину я отрежу яйца, сука буду. Все, бывайте, я пошел.

Депутаты, министры областного правительства захлопали в ладоши. Только прокурор и председатель областного суда вытирали слезы: никто в жизни их так не унижал, как Музычко. Тяжело быть судьей в провинции и прокурором тоже. Денег хоть и много, несут добрые граждане, но вот какой может случиться казус. Найдется такой силач, которому закон неписан и приходится терпеть, тем более революция в Киеве идет, с москалями битва готовится — не на жизнь, а на смерть.