Котнэппинг

Луи молча пошел за Темпл к входной двери, где она обнаружила новенькую цепочку и провела две минуты, пытаясь ее запереть. Потом махнула на нее рукой и отправилась в спальню.

Она спала, как котенок, то ли дело просыпаясь, чтобы удостовериться, что ей мягко, тепло и безопасно. Сквозь сон она чувствовала Черныша Луи сначала в ногах, потом под боком, потом он куда-то ушел, потом опять вернулся. Один раз она проснулась от кошмара: ей показалось, что посреди комнаты кто-то стоит. Убийца, который не оставил надежды до нее добраться, или призрак Макса Кинселы? Светлеющее окно развеяло иллюзию, и она снова заснула беспокойным сном. В другой раз она открыла глаза, не понимая, ночь еще, или уже наступило утро. Картинки мелькали перед нею, звуки, имена и надписи, обложки и персонажи, люди и названия — все смешалось, устроив у нее в голове беспорядочную ярмарку ААК. И над всем этим, сквозь все это то и дело проступали змеящийся стетоскоп и вязальная спица номер пять. Какая-то мысль не давала ей покоя, ускользая, когда она пыталась ее поймать. Бабочки мыслей. И божьи коровки. “Божья коровка, божья коровка”… “Пенниройял Пресс” выжимает виноград… Канкаки в Иллинойсе… вязальная спица в колеснице… Твиддлди и Твиддлдам… двое из ларца, одинаковых с лица… Темпл поймала одну мысль, за ней несколько других закружились рядом, затем еще… и, наконец, она все поняла.

Темпл включила лампу на прикроватной тумбочке. Луи посмотрел на нее осуждающе от изножия кровати, зрачки его изумрудно-зеленых глаз сузились и вытянулись по вертикали. Темпл, моргая от внезапного яркого света, листала телефонный справочник, потом набрала номер и назвала ответившему на звонок мужчине свое имя.

Ей пришлось довольно долго ждать, но С.Р.Молина все-таки взяла трубку. Ее голос звучал так, точно она находилась на Альфе Центавра:

— Вы знаете, который час? Я тоже иногда сплю!

— Нет, не знаю, но это неважно. Вы сказали, чтобы я немедленно позвонила, как только что-нибудь вспомню. Так вот, я теперь знаю, что именно я знаю.

— Вы знаете, что именно вы знаете? Что за…

— Мне подсказал Луи. Он вернулся, с ним все в порядке. Поверить не могу!.. Приходите на панихиду по Честеру Ройялу в Часовню Нерушимых Уз, и я вам все покажу. Завтра, в десять утра.

— Вы имеете в виду сегодня, черт бы вас побрал!

— Хорошо, сегодня, черт бы меня побрал. Только приходите.

И Темпл рассказала лейтенанту полиции, что нужно взять с собой, помимо двух полисменов.

Электра превзошла самое себя.

Решетчатая арка посреди часовни утопала в облаках черного крепа. Чучела, заполняющие задние скамьи, были принаряжены в соответствии с моментом: на всех красовались со вкусом подобранные аксессуары черного цвета — траурные повязки на джентльменах, шляпы и вуали на леди.

Букеты георгинов, хризантем и других пышных цветов, подношение от Сэма и его похоронного дома, выглядели свежими со вчерашних похорон и распространяли удушливый скорбный аромат.

Темпл надела льняной черный костюм и графитовые кожаные шпильки от Беверли Фельдман с почти незаметными вкраплениями черного лака. Ожерелье из оникса обнимало ее шею, скрывая начинающие проявляться синяки. Она чувствовала себя точно звезда хэви-металл, только страшно усталая.

По другую сторону от дверей часовни стояла Лорна Фенник в коричневом платье, подчеркивающем землистый цвет лица. Пиар-директор сильно осунулась с тех пор, как Темпл увидела ее впервые. Когда она нервно оглядывала ряды чучел, точно ожидая от них каких-нибудь неожиданных действий, на ее лице двигались одни глаза. Сама она слегка оживилась только по прибытии директора “Рейнольдс, Чаптер и Деус”, Рэймонда Авенюра, в сопровождении неизвестной дамы. Лорна проводила их к первому ряду с болезненным почтением. Те даже не заметили ряды молчаливых “скорбящих”, как будто привыкли к безгласной аудитории.

Темпл наблюдала, чувствуя удивительную отстраненность. Появилась Мэвис Дэвис, ее жалкий перманент был прикрыт короткой кружевной черной мантильей, под беспокойными глазами — фиолетовые круги. Взгляд женщины заметался по часовне, скользнул по немым чучелам в последнем ряду, но так и не нашел ничего, на чем стоило задержаться, даже в этой безобидной, хотя и несколько диковатой, компании.

Ровена Новак явилась в сопровождении Эрнеста Джаспэра. Это удивило Темпл. Однако, в конце концов, Ровена была женой Честера Ройяла и, наверное, не раз встречалась с давним другом мужа, пережившим всех его жен. Может быть, секрет долговечности этой дружбы скрывался в позорных деталях дела Джилхоли. Странные дружбы часто цементируются чувством вины.

Без десяти десять из крытого коридора между часовней и жилым комплексом “Серкл Ритц” возник Мэтт Девайн. Он где-то добыл черный костюм и занял свое место за органом с надлежащим скорбным видом. В черном он выглядел бесподобно.

Темпл все еще переваривала непредвиденное участие в предстоящем Мэтта, когда прибыл Лэньярд Хантер. Его бархатный голос приветствовал поспешившую встретить писателя Лорну: