Коттедж

Он переключил внимание на папки, в которых не содержалось информации о пациентах. Первая называлась «Исследования», и она содержала научные статьи об эмбриональных исследованиях. Другая – «Второе поколение». В ней лежала таблица с перечислением имен пар, их контактных данных, дат рождения детей и примечаниями о жизнеспособности младенцев. Записи располагались в хронологическом порядке, начиная с самой старой. По мере пролистывания страниц, у Иэна сложилось впечатление, будто он находится на кладбище младенцев. Тут нет ни одного выжившего ребенка. К чему бы это?

Возле некоторых записей стояла аббревиатура ЭЛ. Он предположил, что это как-то связано с искусственным оплодотворением. Иэн докрутил таблицу до последней строчки и вздрогнул: последней записью значилась «Иэн и Эмма». Как они сюда попали? Они не пользовались услугами клиники. От волнения пересохло во рту. Возле их имен значились даты смерти обоих детей. И тоже была эта аббревиатура ЭЛ! Какого черта? Зачем Моллер собирал их данные? Это бессовестное вторжение в частную жизнь.

Иэн взглянул на соседнюю строчку: Грант и Челси Райан. Живут неподалеку, и у них тоже умер ребенок. И тоже есть буквы ЭЛ.

Занятие прервал звонок от жены.

– Иэн, где тебя носит? – с тревогой спросила Эмма. – Уже семь часов. Я вообще-то волнуюсь.

– Извини, задержался на работе. Уже выхожу.

– У тебя все нормально? У тебя голос какой-то странный.

– Объясню, когда вернусь домой. Нам нужно поговорить.

– Что случилось?

– Скажу дома.

46

Иэн торопливо сунул телефон в карман, положил ноутбук в сумку и вышел из кофейни. Что, черт возьми, задумал Моллер? Сейчас придется обо всем рассказать Эмме. Откладывать больше нельзя. Но он не знал, с чего вообще следует начать этот разговор. Все ужасно запутано. Карстан признал свою ошибку, но Иэну не удалось найти в документах даже номеров, принадлежащих донорам. А их должно быть около ста или даже тысячи человек, если считать с момента открытия клиники. Вместо этого обнаружилось, что Моллер зачем-то следил за их детьми, хотя они никогда не приходили к нему на прием. Ничего не складывалось.

Единственная догадка, пришедшая на ум, заключалась в том, что у Моллера есть другой компьютер для хранения файлов. Или ноутбук? Иэн видел только один компьютер, стоявший в кабинете самого Карстана. Но где-то есть еще один, наверное, у него дома.

Расстроенный Иэн, опасающийся предстоящего разговора с Эммой, припарковался возле дома, а потом медленно зашел внутрь. Жена уже поджидала его в прихожей.

– Думала, что ты меня бросил, – с нервным смехом сказала она, сделав шаг вперед, чтобы обнять мужа.

Иэн отступил назад.

– Что такое? – удивилась Эмма. – Ты в порядке? У нас все хорошо?

– Не совсем, – признался Иэн.

– Почему? – с обидой спросила супруга.

– Присядь, милая, – нежно произнес он. – Нам нужно поговорить.

Они вошли в гостиную и сели на диван.

– Извини, что в последнее время была такой отстраненной, – затараторила Эмма. – Я была подавлена, но сейчас мне намного лучше. Я все исправлю, обещаю. Кстати, ужин уже готов.

– Я не хочу есть, – спокойно ответил он.

– Так что случилось? – со страхом в глазах спросила она. – Ты меня пугаешь.

Иэн вздохнул.

– С чего бы начать? Сегодня меня не было на работе.

– Что? Ты заболел?

Он отрицательно покачал головой.

– Снова ездил в клинику.

– Зачем?

Сложно подобрать слова, чтобы деликатно объяснить происходящее.

– Пришли результаты ДНК. Они свидетельствуют о том, что у нас один биологический отец.

Иэн не осмелился посмотреть ей в глаза.

– Нет, невозможно! Моллер же сказал…

– Знаю. Я все ему показал, поэтому ему не оставалось ничего другого, кроме как признать свою вину. – Боже! Нет! Это ошибка?

– Нет, это не ошибка. Я покажу тебе. Ты должна знать.

Иэн достал ноутбук и открыл письмо с результатами теста.

– У нас один отец с вероятностью в 99 %, – сказал он, показывая на экран. – И это совершенно точно.

Эмма побледнела.

– Этого не может быть, – простонала она, зажимая рот рукой. – Это невозможно! Мы не можем быть родственниками!

– Мы – родственники. Брат и сестра.

– Ужасно! – Эмма расплакалась. – Ужасно. Поэтому у нас не может быть здоровых детей?

– Возможно, – тихо ответил Иэн. – Я и сам уже не знаю.

– Эта клиника всех нас погубила! – Эмма разрыдалась. – Столько боли и мучений. Невозможно описать словами. Ничего не исправить. Мы должны их наказать. Давай расскажем обо всем родителям, а потом подадим на Моллеров в суд? Это не должно сойти им с рук.

Эмма прижалась к Иэну.

– Моллер уже предложил компенсацию, – сообщил он.

– Когда? Как? – спросила она, подняв голову.

– Сегодня утром, когда я приехал в клинику, чтобы показать результаты. Он признал свою ошибку и сразу предложил компенсацию…

– Что еще?

– Не знаю, – Иэн пожал плечами. – Но я чувствую, что есть нечто большее.

– Например? – Эмма продолжала плакать. – Разве этого недостаточно? Это ужасно! Ужасно!

Иэн постарался утешить супругу.

– Кто наш донор? Ты узнал? – наконец спросила она, вытирая слезы.

– Нет. В этом-то все дело. Я вообще не могу найти записи о донорах.