Коты и кошки

Постепенно Барсик овладел подоконной ситуацией и незаметно, без особого шума словно бы очертил около окна зону, которая была его и только его территорией. Другие кошки туда не допускались. Не допускались даже ночью, потому что, великолепно развалившись, спал Барсик здесь же, под окном. Все тот же кусок кошмы был постелен и ему.

Однажды зимним вечером мы с женой шли из магазина с полными сумками. Около подъезда — Барсик. Увидел он нас, кажется, раньше, чем мы его, потому что мы-то его узнали, когда он уже двигался к нам своим танцующим шагом.

— Барсик! — полуудивленно и полуобрадованно сказали мы. — Ты что здесь делаешь?

Дело в том, что Барсик ходил на прогулки куда-то в другие места, не к подъезду. А мы так и вовсе общались с ним только под нашими окнами, куда он однажды даже мышь принес, наверно, чтобы показать, что он не дармоед. И вдруг такая встреча.

Словно старого знакомого в другом городе встретить, он кажется много ближе, чем в обычных условиях, где, может, все и общение-то заключалось в строго риторическом вопросе: «Как дела?» А тут Барсик, уже два года почти наш личный кот.

Барсик приветственно выгнул спину, поздоровался, ласково мяукнув, и обследовал сумки, из которых пахло всякими разными вкусными вещами.

— Да, Барсик, — сказали мы, — будет вкусно. Приходи. И Барсик убежал.

— Ну смотри, — сказал я жене, — сейчас ты увидишь, что такое кошачий ум. Помнишь, я тебе о Прошке рассказывал?

Когда мы вошли в кухню, Барсик был уже у окна.

Обращаю внимание читателя вот на что. О кошках говорят, что они привязаны не к хозяину, а к дому. Не знают, мол, они хозяина. Барсик знал нас. Знал самым настоящим образом. Ведь он никогда не видел нас в зимней одежде, во всех этих лохматых шапках, тяжелых пальто и т. п. И тем не менее узнал сразу, до того как мы с ним заговорили. И пошел к нам. Он знал, что мы те самые странные полухозяева, рядом с которыми он кормится. С которыми общается. У которых почти что живет.

И еще. Ведь Барсик убежал от нас после моих слов. И от нас и от наших сумок. А просто, свято выполняя правила игры, он быстро сориентировался в сути дела и понесся вокруг дома, чтобы опередить нас и ждать, вглядываясь в темную кухню.

Хороший был кот, славный, свой. Долго мы ждали его, когда он пропал. Не дождались.

Остается надеяться, что ему хорошо живется.

Кошки на природе

Говорят, что индивидуальность животных возникает, как проекция хозяина. Может быть. Даже наверное. Единственное, что в этой связи хотелось бы уточнить, так это то, что кошка (или собака) сама выбирает, что у кого ей брать. При такой постановке вопроса индивидуальность животных представляется вроде как несколько произвольной. Да и почему бы нет, если те же кошки вполне выживают и без помощи человека, бок о бок с которым перед этим долго жили. Я при этом не имею в виду кошек вроде Василия Иваныча, живущих пусть и не с человеком, но все-таки рядом с ним. Нет, речь идет о кошках, живущих хотя и в небольшом, но отдалении от человека.

Например, в лесопарковой зоне Москвы неподалеку от Речного вокзала (не в лесу еще, но уже и в нескольких километрах от жилья) живет здоровенный серый кот. Выглядит он на удивление ухоженным. Шерсть великолепнейшая. Зверь ласковый, охотно вступает в контакт с человеком, но вот живет все-таки в лесу, добывая еду честной охотой (мы эту охоту видели — мастер!).

Судя по всему, родился и вырос он в обычной квартире, а вот кот из него получился все-таки лесной. Несчастная судьба? Не думаю. Из леса его не выманишь. Проводит немного, и обратно. Так что, скорее всего, это одно из проявлений произвольной индивидуальности.

Они могут быть разными, такие воплощения.

Однажды мы с братом шли по лесу (по лесу уже, не по лесопарковой зоне). Лес был не очень далеко от одной симпатичной деревеньки в Ярославской области, которая с годами, по мере отъезда ее жителей в город, превратилась в дачный поселок. Шли мы потихоньку, грибы высматривали. И вдруг услышали «мяу». Перед нами — метрах в семи — стоял кот. Встретились мы глазами — он повернулся и побежал. Что уж на нас накатило, трудно сказать, но только мы, ничего не соображая, не разбирая дороги, помчались за ним. Он — впереди. Ровно так бежит, только дистанцию чуть увеличил, метров до пятнадцати. И держит ее на этом уровне. Мы за ним, но зачем? Какой инстинкт нас гнал, какую цель мы преследовали? Зачем мы бежали за ним? Не нужен он нам был, это уж точно. Разве что пообщаться, сказать сакраментальное «киска» и получить порцию ласки? Но какая может быть ласка после такой сумасшедшей гонки, когда еле успеваешь от веток уворачиваться?

А кот бежит, крупный, здоровый, белый с серым. И мы бежим, ждем, когда он выдохнется, хотя на самом-то деле этот бег занял считанные секунды. Меньше минуты — почти наверняка.

Выбежали мы к дороге, грунтовой лесной дороге, по случаю летнего зноя покрытой слоем пыли. Выскочил кот на дорогу, остановился, повалялся в пыли — выглядело все это озорным, веселым вызовом — и вдруг так врезал, что только мы его и видели.