Коты туманного города

Так мы и выяснили, что тут большая часть и правда имеет отношение к кулинарии. Но зачем нужны были другие люди? Зачем вообще делать всё так, к чему секретность?

Ответа нам, естественно, никто давать не собирался. Вскоре пришли какие-то люди и молча разделили нас на четыре группы. Насколько я поняла, сделали это как раз согласно нашим специальностям.

Тогда-то тех, кто должен был работать на кухне, повели в левое крыло замка. Было страшно, а вопросы копились в геометрической прогрессии. Но, к сожалению, наше сопровождение было на редкость молчаливо.

Попытки побега или хотя бы просьбы объяснить, что происходит, пресекались на корню. А когда один из провожатых достал из-за пазухи предмет с пляшущими по краю искрами и выпустил разряд в воздух, то мы заметно притихли.

Оставалась надежда, что потом нас отпустят и мы забудем это как страшный сон.

Пришли. Кухня как кухня, только места тут побольше, чем у меня дома. Однако после такого славного приёма меня не поражал ни масштаб, ни красота и слаженность движений работников – догадываемся, как они добились такой дисциплины.

Тут из невидимого проёма показалась бритая голова стражника. Как поняла? Да только у этих товарищей на плече всегда видна эмблема города. Вот это система безопасности.

– Товарищ Щуко на службу явился.

– Отставить, лэр Щуко. – Один из наших провожатых вышел вперёд и передал что-то стражнику.

Тот, в свою очередь, нехорошо оглядел нас. Но больше не сказал ни слова. Только отдал честь поднятым вверх кулаком и снова исчез в невидимом проёме.

Наши провожатые спустя пару мгновений тоже оставили нас наедине с кухней и несколькими десятками работников.

Постояв с минуту, один из парней выпалил:

– Здравствуйте! Мы… это самое… прибыли!

И тут, в сверкающих клубах пара, подобно ёжику в тумане, перед нами возник высокий сухой мужичонка. Сурово сведя брови, он осмотрел нашу компанию, состоящую из трёх женщин и двух пареньков неопределённого возраста. Задумчиво пожевал свои усы.

Правда, стоило одной из нас попытаться открыть рот, он как рявкнул:

– Молчать! – Грубый суровый бас заставил нас почти слиться с землёй. – Ты, ты и ты, – он ткнул длинным, как у паука, пальцем почти мне в глаз, – за мной. Остальные на подхвате.

Затем мужик размашистыми шагами скрылся в облаке, которое мантией богатой лэры пушисто оседало по всей комнатке.

Мы поспешили за ним. Как будто у нас сейчас был выбор!

За дверями радостно гоготали бритоголовые.

* * *

Раньше говорили, что самая лучшая работа – это та, в которой нет места мыслям. Наподобие покоса травы, полива цветов, перетаскивания вещей… Приготовления пищи. Особенно если сии действия у тебя за годы работы дошли до автоматизма.

И кажется, что ты можешь монотонно нарезать капусту или чистить морковку, а мозг отдыхает. Как транс. Лёгкие мгновения бездумного спокойствия.

Ага. Триста раз. Спокойствие так и хлестало изо всех щелей, стоило мне занести нож в сторону от морковки или странно повернуть лезвие от прибора для чистки картошки. Злобные-презлобные стражники периодически дежурили между рядами. Я бы даже захихикала – бритоголовые в кружевных фартучках, поварских колпаках и перчатках прямо поверх громоздкой формы бряцали между столами и проверяли нас.

От этого было ещё беспокойней.

Когда-то, в далёких детских мечтах, я думала о том, как вместе с мамой, а позже – тётей попаду во дворец и буду работать на Балу Межсезонья. Но даже не представляла, что всё это произойдёт… так.

Перед нами положили белоснежные – даже дотрагиваться страшно – листы бумаги. И ручку. Острейшую, со странным навершием. И предложили ознакомиться. Женщина, что была постарше, вдруг выпалила:

– А где наш второй экземпляр?

От такой наглости бритоголовые немедленно обнажили своё оружие, заряженное искрами. Моими искрами! Но как такое возможно? С такими штуками можно было с лёгкостью переловить всех паучков в городе. Совесть снова подняла свою криво сшитую голову – было так стыдно. Столько мадар на свободе – и всё из-за меня.

«Да нет же! – яростно напомнила себе. – Не я же продавала паучков на рынке. И не я пользовалась ворованной искрой!»

Так, успокоившись, я уже почти без содрогания вчиталась в текст. По сути, стандартный договор, мы такие пачками заверяли с нашими постоянными покупателями. Только сумма выплат приятно грела душу. По крайней мере, согласно этому договору, нас точно должны выпустить через четыре трудовых дня. С приличной суммой.

На сегодня «рабочий» день подошёл к концу, и нас наконец-то разместили во временных комнатах. Стражники были на редкость неразговорчивы. Я и ещё две девушки шли впереди, пока наша охрана замыкала процессию. Не знаю, по какой причине, но, видимо, так им было удобнее контролировать происходящее. Всё меньше и меньше мне нравилось происходящее. Да, не спорю, я хотела работать здесь, но тётушка рассказывала совсем иное!