Коты, вернувшие мне улыбку. История о счастье, книгах и всеобщих любимцах Бейкере и Тейлоре

Чтобы когда Лесли в классе пустит его по кругу, у детей не оставалось никаких сомнений в том, что два кота в библиотеке действительно написали письмо и поставили свою подпись. Поэтому вместо того, чтобы просто поставить два идентичных оттиска лапы в конце письма, как я делала обычно, я поставила четыре: два за Бейкера и два за Тейлора. Чтобы отпечатки Тейлора отличались от отпечатков Бейкера, я сделала их чуть светлее: в конце концов, он был Феликсом (а Бейкер Оскаром), более суетливым и привередливым. Я помахала письмом, чтобы чернила быстрее высохли, сложила его и запечатала.

Что касается резиновой печати, то для меня это был очень трогательный момент: данная творческая идея еще теснее связывала меня с парочкой котов, которые так удачно изменили направление моей жизни. Я с радостью отвечала на письма фанатов, но была уверена, что общаюсь с ними в первый и в последний раз. Ведь как только они получали постер или фирменный пакет, большинство из них переставали писать, за исключением редких ответов со словами благодарности. Я совсем забыла о том, что само понятие «фан-клуб» означает, что между двумя сторонами, по крайней мере периодически, осуществляется взаимная переписка.

***

Я отложила оставшуюся корреспонденцию на потом, и меня немедленно поглотил водоворот бесконечных дел, с которыми нужно было успеть разобраться в минимальные сроки. Складывалось ощущение, что каждый год к уже привычному объему работ прибавлялось что-то новое. В этом году помимо урезанного бюджета и растущего количества населения добавилась еще одна проблема. Школьная система округа Дуглас перешла от традиционного графика учебы с летними каникулами к круглогодичному временному расписанию: число учеников, посещавших государственные учебные заведения, заметно выросло. Несмотря на то что я не была напрямую вовлечена в работу детского отдела библиотеки, данные перемены коснулись всех нас. Мы привыкли, что лето – это время затишья в библиотеках, но теперь как минимум одна школа продолжала образовательный процесс. Вдобавок к этому часть детей, находившихся на летних каникулах, длившихся два месяца, проводили дни напролет в библиотеке, так как их родители вынуждены были работать и не могли позволить себе няню. Так что мы фактически работали без выходных.

Но я была счастлива.

Я любила свое дело, наших читателей и сотрудников,

с которыми работала.

Особенно четвероногих.

Во время обеденного перерыва я пошла на почту отправить ответ фан-клубу и помахала рукой мистеру Фиджини, идущему по улице. Я стала замечать, как он гуляет по городу, пока ездила в обед с разными поручениями. Гулял он так же методично, как и выбирал книги, и я всегда встречала его в одном и том же месте в одно и то же время дня. Например, он постоянно попадался мне на глаза, когда я ехала на машине по Эсмеральда-авеню в районе 12.30. Я могла сверять по нему свои часы. Но горе тому, кто нарушал его раз и навсегда установленный режим.

Однажды я спросила у него, не нужно ли его подвезти.

– О нет, нет, нет, нет, нет! – обеспокоенно ответил он, не сбавляя шага и продолжая смотреть себе под ноги.

– Ладно, увидимся в библиотеке, – помахала я ему и уехала. Частично его реакцию можно было объяснить какими-то непонятными страхами. Годы спустя его племянница Клаудия Бертолоун рассказала мне, что ее мать, сестра мистера Фиджини, ухаживавшая за ним после смерти их родителей, по сути, заменяла ему заботливую мать. Каждый день, провожая его из дома, она перечисляла ему длинный список того, что следует делать и чего стоит остерегаться. Но здесь, я думаю, было так же, как в случае с Бейкером: когда он «шел на дело», то не любил, чтобы его отвлекали. После разговора с племянницей стало понятно, почему мистер Фиджини спрашивал о каждом из нас в библиотеке. А в те редкие случаи, когда я не видела его в определенном месте в привычное для него время, я задумывалась, все ли с ним в порядке. И то же самое он чувствовал по отношению к Бейкеру.

Обеденный час уже подходил к концу, и я повернула в сторону библиотеки. Но вдруг застряла в пробке, встав за машиной с номерами штата Вашингтон и табличкой «Я ЛЮБЛЮ КОШЕК». Можно было биться об заклад, что она едет туда же, куда и я. Если бы я смогла зацепиться за бампер, она бы отбуксировала меня до места назначения, и я бы сэкономила немного на бензине. Как я и думала, я заехала на нашу стоянку вслед за этой машиной, припарковалась там и последовала внутрь за женщиной-водителем. Она в буквальном смысле бросилась к абонементному столу, и мне пришлось поторопиться, чтобы за ней поспеть.

Бейкер устроился здесь же на коврике, неся свое привычное дежурство.

– Я обожаю тебя, Бейкер! – объявила она громко на всю библиотеку.