Коучинг: методология, научные основы и профессиональная этика

Сократ. А ведь вопрос был не в том, о чем бывает знание или сколько бывает знаний. Ведь мы задались этим вопросом не с тем, чтобы пересчитать их, но чтобы узнать, что такое знание само по себе. Или я говорю пустое?

Теэтет. Нет, ты совершенно прав.

Сократ. Взгляни же еще вот на что. Если бы кто-то спросил нас о самом простом и обыденном, например о глине – что это такое, а мы бы ответили ему, что глина – это глина у горшечников, и глина у печников, и глина у кирпичников, – разве не было бы это смешно?

Теэтет. Пожалуй, да.

Сократ. Стало быть, смешно в ответ на вопрос, что есть знание, называть имя какого-то искусства. Ведь вопрос состоял не в том, о чем бывает знание».

В приведенном отрывке показано, как происходит «делегирование» в процессе поиска ответов самому подростку, показана стратегия и тактика ведения беседы, в процессе которой Теэтет именно на основе процесса саморефлексии и собственного творческого осмысления пришел к определенным выводам.

Рассмотренный отрывок также является наглядной иллюстрацией основного постулата в коучинге, что ответ есть у самого коучи. При этом важно отметить, что поиск преодоления неведения весьма непрост. Мераб Мамардашвили пишет:

«… большая часть человека вне его. Она в том пространстве, о котором я говорил, определив его как пространство языка, и теперь лишь добавлю, что человек – это весьма и весьма длительное усилие. Надо иметь смелость и терпение на это усилие…» [5].

Итак, благодаря лишь первым фразам описанной Платоном истории нам удалось поразмышлять над очень важной темой – «одаренности» к коучингу как познавательной деятельности. Эта «одаренность» может быть сформулирована как способность «осознавать свое неведение и преодолевать его».

3. Два измерения процесса постижения истины

Достаточно часто используют для описания работы коуча метафору «повивальной бабки», вспоминая о Сократе. Проясним, что на самом деле имел в виду философ. Приведем известный момент из диалогов Сократа [7]:

«Сократ. …ремесло повитухи, однако моему делу оно уступает. Ибо женщинам не свой ственно рожать иной раз призраки, а иной раз истинное дитя, а вот это распознать было бы нелегко. Если бы это случалось, то великая и прекрасная обязанность – судить, истинный родился плод или нет, стала бы делом повитух. Или ты не находишь?

Теэтет. Нахожу.

Сократ. В моем повивальном искусстве почти все так же, как и у них, – отличие, пожалуй, лишь в том, что я принимаю у мужей, а не у жен, и принимаю роды души, а не плоти. Самое же великое в нашем искусстве – то, что мы можем разными способами допытываться, рождает ли мысль юноши ложный призрак или же истинный и полноценный плод.

К тому же и со мной получается то же, что с повитухами: сам я в мудрости уже неплоден, и за что меня многие порицали, – что-де я все выспрашиваю у других, а сам никаких ответов никогда не даю, потому что сам никакой мудрости не ведаю, – это правда.

А причина вот в чем: бог понуждает меня принимать, роды же мне воспрещает.