Коварная бездна

– Мне нравится ее жизнь. – Впервые я произношу это вслух. – И мне нравится жить на острове.

– Ну же, Хейзел! Если уж решилась говорить правду, то ничего не упускай, – снова вмешивается Оливия.

Лучше бы она заткнулась! Не надо мне было останавливать Бо, пусть бы столкнул ее вниз! И вот теперь она готова вытащить на свет все подробности моего прошлого. И называла меня настоящим именем.

– Я часто бывала на острове, еще когда…

– Еще при жизни, – заканчивает вместо меня Оливия.

– Вы здесь жили? – спрашивает Бо.

– Нет. – Я не хочу рассказывать ему об Оуэне и о своей прежней жизни. Теперь все это не имеет значения. Я больше не та девушка. Хейзел утонула в бухте двести лет назад… а я жива и стою сейчас перед ним.

– У первого смотрителя маяка был сын, – продолжает Оливия вместо меня. – Его звали Оуэн Клемент. Красивый молодой человек, надо отдать ему должное. Но я никогда не понимала, что Хейзел в нем нашла: ни денег, ни положения в обществе – никакой перспективы. Но она все равно любила его. И даже собиралась выйти за него замуж. И вышла бы. Конечно, если бы его отец не обвинил нас в том, что мы ведьмы, и не утопил в бухте.

Меня передергивает от того, как она представила историю нашей с Оуэном любви. Как будто можно уложить ее в пару фраз и поведать на одном дыхании.

– Теперь Оуэн покоится на кладбище в Спарроу. Именно туда она бегала сегодня утром – на его могилу. – Оливия преподносит это как обвинение. Словно я предала Бо одним единственным поступком. А может, так и есть? И ведь это еще не самое страшное из моих преступлений.

Бо выглядит ошеломленным. Он смотрит на меня так, словно я вырвала его сердце из груди, и сжимала когтистыми пальцами, пока оно не перестало биться.

Любимая девушка оказалась чудовищем.

– Все было совсем не так, – говорю я. – Я ходила попрощаться с ним. – Жалкая и бесполезная попытка оправдаться. Мои слова ничего не значат, по крайней мере для него.

– Видишь, Бо, – не унимается Оливия. Ветер развевает ее волосы. Маргарита Свон, ухмыляясь, колышется внутри девушки, словно подвешенная в воздухе. – Твоя дорогая Пенни не та, за кого себя выдает. Она такая же убийца, как я и Аврора, ее сестры. И она возвращается на этот остров только потому, что он напоминает ей о мальчишке, которого она когда-то любила. Если ты и вправду думаешь, что Пенни тебе небезразлична, учти – она одна из сестер Свон. Что-что, а соблазнять мужчин мы умеем. Может, ты влюбился в нее лишь потому, что она сотворила заклинание, а ты и попался. И это все не по-настоящему. – Оливия облизывает губы.

– Неправда! – выкрикиваю я.

– Ой ли? Возможно, тебе стоит рассказать Бо про его брата. Расскажи, как хорошо ты умеешь охмурять ничего не подозревающих туристов.

У меня подкашиваются ноги, и я впиваюсь ногтями в стену, чтобы не упасть. Я не могу этого сделать.

– Как звали твоего брата? – вслух размышляет Оливия. – Хотя не важно. Уверена, вы с ним очень похожи, и моя сестренка не могла упустить шанс взять себе обоих. Это же так красиво.

– Прекрати! – прошу я, но Бо уже отступил на шаг; шаткие перила дребезжат. Его одежда и волосы пропитаны водой. Мы все выглядим так, будто искупались в океане. Все трое оказались в ловушке на этой площадке, куда нас загнали ветер и судьба. Столетия лжи теперь разрывают меня на части. И теперь правда более мучительна, чем все, что я до сих пор испытывала. Мучительнее, чем тот момент, когда меня утопили.

– Это была ты? – спрашивает Бо, и мне кажется, что нож уже у меня в животе.

– Сначала я ничего не знала. – Я борюсь с подступающими слезами. – Но когда ты рассказал, что случилось с твоим братом, я его вспомнила. Вы так похожи… – Я откашливаюсь. – Я не могла поверить… Прошлым летом я была другой. Мне было все равно, чью жизнь я заберу – мне вообще было все равно. Но теперь я изменилась. Ты помог мне измениться. Я больше никогда и никому не хочу причинять боли, особенно тебе.

– Все это время ты знала, что я пытаюсь узнать, кто убил брата… – Он запинается, затем без обиняков спрашивает: – Это была ты?

– Прости меня… – Я еле дышу.

– Вот почему ты видела, кто на самом деле Джиджи и Оливия? Потому что сама такая же? – Он переводит взгляд на Оливию, а потом снова на меня, как будто пытается понять, что сидит у нас внутри.

– Бо… – умоляю я слабым голосом.

– Ты утопила моего брата. – Бо быстро делает шаг ко мне и прижимает к стене, дыша хрипло и прерывисто. И он подносит нож к моему горлу. Мои веки дрожат. Я откидываю голову назад. Его взгляд пронзает меня насквозь. Но теперь в нем нет любви и желания, только ярость. И я чувствую во взгляде Бо, в том, как он держит нож, что он хочет убить меня.

Оливия косится на дверь – у нее появился шанс сбежать. Но по какой-то причине она остается. Может быть, хочет посмотреть, как он перережет мне горло. А может, ей интересно, чем все это закончится.

– Сколько человек ты убила в этом году? – спрашивает Бо, словно ищет еще одну причину полоснуть меня ножом и выпустить всю кровь.

– Ни одного, – бормочу я.

– Мой брат стал последним?

Еле заметно киваю.

– Почему?