Коварные умы (ЛП)

— Я заставил их назвать свои имена, чтобы мы добавили их к нашему выдуманному списку гостей: Бритни Сондерз, Меган Личнер и Сидни Нахью. Они произносили мне имена по буквам и все такое, и я четко помню, что Сидни сказала: «Моя фамилия Нахью».

Ченс начал ржать и покачал головой.

— Поверить не могу, что у тебя почти максимальный средний балл, Фернандо. Ты такой тупица. На Хью... Да, ладно, мужик. Подумай об этом.

Я сунул деньги обратно в конверт и улыбнулся. Точно, Сидни Нахью.

 

Два года назад...

— Так, я добыл информацию. Ченс, включай свой лэптоп. — Фернандо, задыхаясь, ворвался в комнату Ченса в общаге и закрыл за собой дверь. — Давайте сделаем это.

Он уселся за столом рядом с Ченсом.

Не сказав ни слова, Ченс вошёл в режим агента ФБР. Вы могли бы подумать, что он гнался по горячим следам за разыскиваемым наркобароном, судя по тому, как он открыл ноутбук, включил монитор и взломал ряд потоковых кодов HTML. Его было плохо видно в тёмной комнате, от экрана на его лицо лился мягкий зелёный свет и отражался в его очках для чтения.

— Итак, первая, — гавкнул Ченс на Фернандо.

— Бритни Сондерз, — отчитался Фернандо, придвинув свою голову к голове Ченса, чтобы получить лучший обзор. На Фернандо была узкая чёрная футболка, наполовину закатавшаяся по его выступающему животику. Волосатый пупок свисал через край его трещащего по швам ремня джинсов. Мы с Ченсом могли носить тесные футболки, но когда такую футболку надевал нападающий линейный игрок, люди начиняли обвинять его в том, что он съел маленького мальчика и украл его одежду.

— Старшая школа? — прошептал Ченс.

— Старшая школа «Дороти Фокс», — сказал Фернандо,

— Ты понимаешь, что в комнате отдыха играет музыка, а дверь Ченса заперта? — Я лёг на спину на кровати соседа Ченса по комнате, подбрасывая в воздух футбольный мяч. — Уверен, у ЦРУ нет здесь жучков.

— Как знать, Питерс, — огрызнулся Фернандо, бросая взгляды по углам. Он поднял горшочный кактус со стола Ченса, проверяя, нет ли там прослушивающего устройства. — Мы не можем идти на такой риск.

— Поехали, — прокричал Ченс, потирая руки. Его лицо засветилось радостью, когда он просматривал профиль в «Фейсбуке». — Бритни Сондерз любит лошадей. У неё есть собака по кличке Артур. Ей нравятся фильмы «Дневник памяти» и «Десять причин моей ненависти». На прошлой неделе её бабушке исполнилось восемьдесят два.

Он повернул экран, чтобы я смог увидеть фото старушки, зажигающей сигарету свечками именинного торта.

— Чёрт, ей семнадцать.

Ченс и Фернандо разочарованно застонали.

— Парни, вы идиоты. — Я улыбнулся своим мыслям. — Что насчёт той брюнетки? — Перевернувшись на бок, я наблюдал за тем, как Ченс скрупулезно печатает со скоростью сапёра, пытающегося успеть до того, как выйдет время на взрывчатке. Три... два... один...

— Ноль, — ответил он, стуча кулаком по краю стола. — Давай поищу в Гугле.

Как профессионал, он набрал два ключевых слова и открыл новую страницу в браузере.

— Бинго. — Он снова развернул ко мне экран и щелкнул по ссылке на Сидни Нахью. На странице появилась азиатская девушка с виолончелью, позади неё стояли её родители.

— Она не азиатка, — сказал я, закатывая глаза. — Ты уверен, что её фамилия Нахью, Фернандо?

Он кивнул.

— Я даже заставил её произнести его по буквам, и она чётко сказала На Хью.

Ченс одарил меня многозначительным взглядом и лопнул от смеха за экраном своего компьютера. Я ухмыльнулся Фернандо, который тоже ответил мне улыбкой. Идиот не знал, что его одурачили.

После того, как выяснили, что Меган Личнер поёт в церковном хоре, имеет нездоровую одержимость фарфоровыми куклами и фотографирует почти каждую тарелку своей еды, мы направились в комнату отдыха.

Троих девушек упрятали в углу комнаты, рядом с бочкой «Джангл Джуса». Меган и Бритни выглядели, словно мыши в логове змеи. Они в нетерпении сжимали кулаки каждый раз, когда мимо проходил один из игроков, и их лица становились пунцовыми, если им бросали хотя бы «Привет».

Гости обычно не останавливались в помещении для парней атлетов, особенно женщины. Те комнаты были отведены для навещающих студентов родителей, но колледж был переполнен, и, к счастью, они гостили у нас.

Уверенная в себе, Сидни прислонилась к стене рядом с ними, как ни в чём ни бывало потягивала свой напиток, и смотрела на происходящее вокруг. Из всех троих нас больше всего заинтересовала Сидни. Её уверенность была магнитом, притягивающим каждого парня с моего этажа, но вместе с этим она была пугающей. Она ухмылялась, но её глаза оставались холодными, поэтому, естественно, всем нам захотелось преодолеть эту внешнюю суровость... своими телами.

Калеб Хэмил, запасной квотербек, подошел к ней и прошептал что-то на ушко. Она улыбнулась и прошептала ему что-то в ответ. В то же мгновение он побледнел как привидение и убежал к нам в угол.