Коварные умы (ЛП)

— Я смогу пролезть вон там, — прошептала Элисон мне на ухо, указывая на восьмисантиметровую щель между двумя компаниями. — А ты не сможешь. — Напомните мне позже ударить её по горлу. — Пойду, постараюсь разыскать Джека. Оставайся здесь на случай, если он покажется.

Я кивнула и прислонилась к стене.

— На, Сид. — Она схватила неоткрытое пиво со столика, стоявшего у стены. — Выпей чего-нибудь, а то будешь выглядеть не к месту. И не смотри никому в глаза, особенно Кэтрин.

Я вновь кивнула, а в это время кости Элисон растянулись словно резиновые, и она легко просочилась в узкую щель. Всё было бы давно улажено, если бы Джек разговаривал со мной. Последним, что я от него слышала, были мечты Питерса о моей медленной мучительной смерти от Бибера.

Это уже не имело значения. Завтра Сандэй Лэйн, то есть Сидни Портер, станет главной новостью дня. Мне придется уехать из штата, лишиться летней работы мечты и, в конце концов, стать организатором мероприятий в местном доме престарелых. Я буду играть для старичков до пяти вечера, а потом отвозить их на инвалидных колясках обратно в комнаты, одного за другим, напоминая принять лекарства. А в конце дня я вернусь в свою дешёвую однокомнатную квартирку, съем тарелку «Доширака» и покормлю семерых своих кошек.

Да, я всё распланировала.

Минутой позже я почувствовала жар от пристального внимания и подняла глаза. Питерс был в противоположном конце комнаты, и его взгляд был устремлён на меня, подобно лазерному лучу, светившему сквозь толпу. Он дышал медленно и глубоко, а его челюсть крепко сжималась с каждым вдохом. Я не могла прочесть выражение его лица, но знала, что это была не ненависть. Однажды я уже видела у него это выражение.

 Два года назад...

— Ты волшебник? Зачем тебе обувная коробка, полная камней и кристаллов?

Питерс выхватил из моих рук крышку и снова положил её поверх коробки.

— Мама отправила их мне. Это вроде как её фишка.

Сидя на кровати, которая стояла напротив его, я выскользнула из туфель и легла.

— У тебя есть сосед по комнате?

— В этом году мне подфартило, — ответил он, его взгляд бродил по моему лежащему телу. — Ко мне никого не распределили, поэтому я получил обе кровати.

— Я бы сдвинула их вместе, чтобы получилась кровать нормального размера, — сказала я, переворачиваясь на бок.

Я поставила локоть на подушку и подперла ею голову.

— Когда закончишь засаживать цыпочкам, сможешь просто перекатывать их на другую односпальную кровать, отодвигать её и говорить: «Спасибо, но я предпочитаю спать в одиночестве. Футболисты не обнимаются. Это мешает притоку крови к конечностям. Надо быть в самой лучшей форме, когда нам надирают задницы на поле».

Он изобразил подобие улыбки и потянулся под кровать, доставая бутылку «Джейменсона».

— Ха-ха. Неплохо сказано. Надо запомнить на будущее.

Он пристально смотрел на меня с минуту, стараясь запомнить мои слова. А что такого? Я всего-то была девушкой, помогающей ему придумать приёмы для других девушек.

Я села, когда он дрожащей рукой стал разливать виски в два пластмассовых стакана. Вручив мне один, он начал дожидаться тоста, прежде чем мы сделаем по первому глотку.

— За новых товарищей, — объявил он, и мы чокнулись пластиковыми стаканчиками, после чего отпили виски. — Ты не спросила моё имя.

— Я его знаю. Грей Питрес. А кто же его не знает... маленький принц? — подколола его я, а его порозовевшие щёки расползлись в смущённой улыбке. — Просто шучу. Прочитала его на двери твоей комнаты, а поскольку ты здесь один, решила, что ты и есть известный Грей Питерс.

Грей был милым. Забудьте. Он был красавчиком. Только я вошла в общагу атлетов, он сразу же привлёк моё внимание. Он не расхаживал с важным видом по коридору, как остальные парни, выпятив грудь и раздавая улыбки, от которых, они полагали, Бритни, Меган и я растаем мокрыми горячими лужицами на полу.

Когда все его приятели стояли и пялились на мою задницу, взгляд прославленного квотербека Грея Питерса никогда не опускался ниже моего подбородка, что одновременно меня смущало и удивляло.

— Мне нравится Tool, — сказал он, заметив нашивку с группой, на моей спортивной сумке. — Видела их выступление этим летом в Концертном зале «Арлин Шнитцер»? Я ходил с братом. Какая твоя любимая песня? Моя— «Schism»²⁷.

Я молчала минуту, стараясь вспомнить, как говорить на английском, но мой язык моментально стал толстым, и я не могла заставить его пошевелиться.

— Ну, полагаю, всем нравится «Schism», — продолжил он после того, как нервно резко выдохнул. — Вопрос был глупый. Я идиот.

Да, но милый идиот с сильными руками и широкой твёрдой грудью. Боже, я была не лучше тех чванливых качков — я оценивала этого бедного болвана, как какую-то вещь.