Тогда я и не предполагала, что битва, о которой он говорил, унесет не только его жизнь, но и жизнь «дяди» Андриса.
В тот вечер, когда была сделана эта фотография, мы с Кейденом шпионили за ними, потягивая украденную выпивку. Я всегда с нежностью смотрела на это изображение – остекленевшие глаза отца и его счастливую улыбку. Иштван обнимал его за плечи. Все они выглядели довольными жизнью. Друзья, хорошо проводящие время. Но что-то было не так с этим фото. Возникшее воспоминание изменило мое мнение о том дне. Что-то странное в выражениях их лиц. В глазах моего отца.
В том, как он говорил со мной.
Иштван напрягся. Он забрал у меня фотографию и пристально посмотрел на изображение, в его глазах появился отдаленный блеск.
– Да. Тоже скучаю по нему. Мы могли бы… – Иштван прочистил горло. – Вместе мы были отличной командой. Не сомневаюсь, что мы могли бы править вместе, нас боялись и уважали… если…
– Если?
– Если бы он был жив. – Иштван отложил фотографию и скользнул взглядом по папкам на столе. Его губы дрогнули, когда он закрыл документы, постукивая пальцем по файлам. – Необходимо знать как можно больше о своих врагах. Это позволяет быть начеку, – ровным голосом произнес он, взгляд стал понимающим. – Согласна?
Иштван не был глупцом, он знал, что я видела документы.
– Да, сэр.
Меня все еще тошнило. Сомнение захватывало меня.
Мне следует
– Надеюсь, мы скоро получим результаты доктора Карла, уверен он проследит, чтобы на этот раз все было тщательно сделано. Без ошибок. – Иштван указал на кресло. – Я хотел поговорить с тобой более подробно о Халалхазе, также о том, где ты была после. Мне не все ясно.
Я сглотнула.
– Пропусти ту часть, где ты сбежала в одиночку. Я не понимаю, как ты добралась до Диких Земель – так близко к нам, – но тебе потребовалось больше месяца, чтобы вернуться домой.
– У меня едва получилось, – старательно произнесла я ровным тоном, – охрана искала беглецов. Караулили границу. Поэтому я пряталась
– Где?
– Э-э… в заброшенном доме.
– Ты не знаешь, где находился этот дом?
– От него осталась лишь оболочка.
– Ты выжила без денег, пропитания и оружия? – Он откинулся назад, голубые глаза впились в меня. Иштван не был дураком, и он всегда настаивал на деталях, о которых большинство не подумали бы. Из-за этого было тяжело лгать. В детстве Иштван легко мог запутать меня и Кейдена в наших показаниях, выводя на чистую воду.
– Я делала все, чтобы выжить. Как ты учил меня. – Еще в раннем возрасте я поняла, что каждый мужчина любит, когда потешают его эго. – Не думаю, что зашла так далеко, если бы не твои уроки – оценка ситуации. Стратегия. Хитрость. Именно поэтому мне удалось вернуться.
– Я чувствую, что ты что-то скрываешь от меня.
У него дернулся глаз, Иштван пристально посмотрел на меня – от этого взгляда по моему затылку пробежался холодок, а сердце бешено забилось.
– Вот ты где. – Я обернулась на голос Кейдена. – Искал тебя повсюду.
Он смущенно улыбнулся.
– Мы заняты, Кейден.
Иштван не сводил с меня взгляда.
– Прости. Меня отправили с сообщением. За Брексли послала меня мама. Она ведь тебе говорила, что сегодня примерка платья для грядущего приема.
Иштван закатил глаза.
– Я пытаюсь управлять страной, побеждать, а ей необходимо новое вечернее платье.
Кейден пожал плечами и с улыбкой на губах посмотрел на меня.
Я сидела, сдвинувшись на самый край кресла, желая убежать.
– Да. Отлично. Иди. Скоро у меня другая встреча. – Иштван отпустил меня, я мгновенно вскочила с кресла и направилась к Кейдену. – Но, Брексли, мы еще не закончили.
– Конечно, сэр.
Я склонила голову и протиснулась в дверь.
– Не благодари.
Кейден притянул меня к себе, его нос коснулся моего уха.
– Примерки нет?
– О нет, есть… но ее отложили на час. – Его карие глаза блестели, губами он коснулся моего уха. – Хочешь перекусить? Думаю, можем поесть в твоей комнате, а не сидеть со всеми. – То, как он поцеловал мою шею, сообщило мне, что Кейден надеялся на большее. – Проведем немного времени вместе. Одни.
Тревога нахлынула на меня. После сегодняшних событий я чувствовала что угодно, только не желание.
– Наверное, мне стоит повидаться со всеми. – Я сморщила нос, будто это было последнее, чего я желала. – Надо показаться.