Коварные Земли

«Я сюда не по своей воле пришел. Ты ведь это понимаешь, да? – Уорик оттолкнулся от перил, от него исходила ярость. – Ты привела меня сюда, принцесса. Трахаешься с ним, пытаясь доказать свою точку зрения… а что ты доказываешь себе? Что можешь засунуть себя в коробку? Жить жизнью, которую ненавидишь? Это тебе подходит».

Он склонил голову и скрестил руки на груди.

– Пошел ты.

Я злилась, поэтому засунула руку в трусы Кейдена и обхватила его член.

– Брексли.

Кейден приподнимал бедра, когда я начала двигать рукой. Он залез под мою одежду и обхватил грудь.

Уорик издал рычание, наши взгляды встретились. Я ощутила, как прикасаюсь к нему, как руки Уорика скользят по моей коже. Соски затвердели. Между бедер стало мокро. Рука Кейдена скользнула под спортивный лифчик – он ласкал грудь пальцами. Но вдруг я ощутила, как невидимый язык скользнул по соску.

Я застонала и не отводила взгляд от Уорика.

«Нравится, да? – ухмыльнулся Уорик. Его призрачный рот втянул сосок, я выгнула спину, словно меня ударило током. – Я наблюдаю за тобой… точно так же, как ты, когда я трахал тех женщин. Как в ту ночь в Халалхазе… я знаю тебя, Ковач. Чего ты хочешь. Что ты любишь грязный секс. Он не понимает этого. Только я мог бы ублажить тебя. Ведь не из-за него ты сейчас течешь. Дело во мне. Ты даже почти не обращаешь на него внимания».

Я дернулась, словно Уорик ударил меня, и резко вдохнула. Я посмотрела на Кейдена, в которого предположительно была влюблена. И вот теперь, когда я получила то, о чем мечтала, едва замечала его. Тогда, когда появился Уорик, я стала агрессивной. Уверенной. Свирепой. Похотливой. Раньше я не вела себя так с Кейденом.

От девушки, которая сидела здесь с ним прошлой весной – робкой и неуверенной, отчаянно ждущей, когда Кейден подаст хоть какой-нибудь знак, позволяющей ему сказать, что он слишком сильно меня любит, чтобы быть со мной, не осталось ничего. Что это была за чушь?

Я посмотрела на перила, где сидел Уорик. Пусто. И ощутила одиночество.

– Брексли?

Кейден провел рукой по моему лицу. В его карих глазах плескалось желание, бедра прижимались ко мне, рука исследовала мою грудь.

– Что случилось, bebi?

Что произошло?

Я посмотрела Кейдену в глаза. Я любила его, но уже не так, как раньше. Невинная девушка погибла на том мосту, и я не могла вернуться.

– Мне жаль. Я не могу.

Я задыхалась. Боль затопила грудь. Вскочив, я бросилась вниз.

– Брексли. Подожди!

Голос Кейдена доносился сквозь ветер, в нем слышались замешательство и боль.

– Брексли!

Кейден понятия не имел, что мой уход – самое болезненное, что мне приходилось когда-либо делать. Я убегала не только от парня, в которого была влюблена бо2льшую часть своей жизни, но и от всей прежней жизни. Я считала, что выросла, когда пережила потерю отца. Но все, что я принимала за истину и чему отец посвятил жизнь, рассыпалось.

Больше ничего не будет прежним.

И я не знала, что это значит для меня.

12 Глава

Тихая классическая музыка разносилась по помещению. Шестнадцатигранная комната из золота и мрамора сияла в свете свечей и люстр. Яркая луна заглядывала в окна, отбрасывая романтическое сияние.

Сверкающие бальные платья, драгоценности и хрустальные кубки кружились вокруг меня, проецируя сказочный мир.

Искусно приготовленной еды было в избытке, изысканные напитки заполоняли каждый стол, даже подносы были больше, чем обычно. На столах стоял лучший фарфор, что наводило на мысль – это не обычный прием. Иштван устраивал такие мероприятия, только если они были очень важными.

– Ух ты! Ты выглядишь великолепно. – Ханна подошла, ее рот был открыт в изумлении. – Я, о… черт.

Я усмехнулась, беря стакан с подноса.

– Спасибо.

Я надела темно-багровое платье. Ребекка заставила меня выбрать именно его – вершина показного вечера, запятнавшего мою душу. Сотни туго сшитых вручную роз украшали огромную юбку, в то время как верх был почти из чистого шелкового кружева. Лишь грудь была прикрыта, в то время как остальная часть кожи просвечивала: ткань ничего не скрывала. Ребекка заставила Майю выпрямить мне волосы, которые стали похожи на черное стекло, и накрасить губы красной помадой, пока я сидела там как кукла. Мне казалось, что я русская кукла – отец привозил мне их с родины своей семьи. Красивая, деревянная и пустая.

В глубине души я задыхалась. Умирала медленной смертью.

– Как ты держишься? – Ханна погладила меня по руке, на лице было сострадание. – Должно быть, это трудно. На твоем месте я сидела бы в комнате с мороженым и палинкой.