Коварные Земли

Нам необходимо поговорить наедине. Этому может быть только одно объяснение.

Ужас сковал меня, выбивая кислород из легких. Я впилась ногтями в стол, пытаясь вдохнуть.

«Они знают, что ты ненормальная», – заявил голосок у меня в голове. Одно дело задумываться об этом, другое, когда это подтверждают другие.

«Это дело рук Киллиана? Из-за таблеток? – Я зажала нос, вдыхая через рот. – Брось, Брекс, невозможно изменить человеческую ДНК. Ведь так?»

Подавив панику, прежде чем она успела бы охватить меня, я открыла следующую папку, разложив бумаги веером на столе.

Все пропало. Мир накренился, пытаясь выкинуть меня со своей орбиты.

Будто кто-то ледяными пальцами обхватил мое горло. Шок и страх сковали меня в тиски – я увидела дюжину фотографий.

Себя.

Я сдавленно вскрикнула, сердце бешено билось. Потянулась за первым изображением.

Немного размытое, потому что было темно, но нельзя отрицать, что это фото меня и Киллиана.

Он обнимал меня.

– О боже…

Паника обрушилась на меня, перед глазами потемнело.

Просматривая остальные фотографии, я разглядела наш поцелуй. Близость и непринужденность.

В отчаянии я схватила другой комплект фото. Вот стою у окна в комнате, которую мне выделил Киллиан. На некоторых я одна, на других Киллиан был рядом – мы стояли близко и разговаривали.

Руки дрожали, а в голове крутились оправдания, когда Иштван допрашивал меня. Он знал все это время. Что я была у Киллиана… что я лгу.

Я продумывала, что бы могла сказать ему – мне пришлось притвориться, что мне нравится Киллиан, чтобы сбежать. Что делала это ради выживания. В этом был бы смысл… если бы я рассказала все с самого начала.

Иштван тоже ничего мне не сказал. Дал мне возможность лгать. Именно так он уличал меня и Кейдена во лжи. Давал нам веревку, чтобы мы сами повесились.

Воздух прекратил поступать в легкие.

Иштван знал.

С первого дня был в курсе того, что я лгала, сидя в кресле по другую сторону стола.

И молчал.

Почему он не поговорил со мной? Внушил мне чувство, что все нормально? В чем состоит его план?

Смотря на стол, я ощутила, как тошнота подкатывает к горлу. Доктор называл меня «ненормальной», а фотографии доказывали мою ложь.

Я не просто обманула, я предала его, мой народ, солдатскую клятву.

Подстрекательство к мятежу в глазах вооруженных сил людей.

И это карается смертью.

Иштван никогда бы не допустил моей нелояльности – если только он не планировал это использовать против меня.

Из коридора донеслись голоса, отчего я вздрогнула. Страх и адреналин бурлили в крови, ладони вспотели. В отчаянии я метнула взгляд на доказательства своего преступления. Сложила все фотографии и бумаги в сейф, одна папка упала на пол. Из нее выпали листки – с какими-то формулами и заметки.

Черт!

Я засунула эти листки внутрь, собираясь поднять папку.

Люди остановились у двери, приглушенные голоса ускорили мой пульс.

Baszd meg!

Отмахнувшись от папки, я закрыла сейф, отодвинув фальшивую панель. Дверная ручка начала проворачиваться. Испугавшись, я схватила папку и метнулась к занавеске, за которой пряталась в детстве. Подтянув свою огромную юбку, я попыталась вжаться в стену, прижав документы к груди.

– Входи. – Голос Иштвана разнесся по комнате, сердце бешено начало биться, когда я приметила, что занавеска колышется от моих движений. Стиснув зубы, я надеялась, что они либо не заметят этого, либо решат, что им померещилось. – Присаживайся.

– Пожалуй, нет, – произнес спокойным и низким голосом другой мужчина. Мне казалось, я знала, кто это, но не могла сообразить, откуда я знаю мужчину. – Лучше перейти сразу к делу.

– Да, очень хорошо, – ответил Иштван, садясь за свой стол. – Ты нашел что-нибудь еще?

– Наблюдал за ней, пытаясь обнаружить связь между ними, но пока ничего. – В голосе мужчины звучало раздражение. – Это не означает обратного. Возможно, выжидает, когда все успокоится.

– Да, она умна. Она бы не стала совершать глупости, – устало вздохнул Иштван, – я вырастил ее умной, и теперь она хочет укусить меня.

Они говорили обо мне. Иштван нанял кого-то следить за мной, за каждым моим движением.

– Ее предательство глубоко ранило меня. Я так много времени потратил на ее образование, надеясь, что она не станет такой, как он… но яблоко от яблони недалеко падает.

Иштван фыркнул.

Как он? Он имел в виду отца? Мой отец был его лучшим другом. Его верным генералом, которого месяцами забирали у меня. Он служил Иштвану, руководил армиями и лишился жизни.

– Как бы вы хотели, чтобы я действовал, сэр?

Иштван задумался и вздохнул, будто обдумывал варианты.