Коварный брамин из Ассама. Гибель империи. Реванш Янеса

– Ваше высочество, – плаксиво заныл главный повар, – неужели вы до сих пор в нас сомневаетесь? Только прикажите, мы мигом приготовим новый завтрак.

– И не приправите его ядом?

– Нет, ваше высочество! Клянусь!

– Тогда иди готовь, дружище. Я тебе верю. У Каммамури и его товарищей уже животы свело от голода.

– После прошлой ночи они едва на ногах держатся, – подтвердил маратха.

– Но ты все-таки пойди на кухню и проследи.

– Могли бы и не говорить. Хотя этим людям я доверяю.

В ожидании нового завтрака взамен того, который едва не отправил их на тот свет, они откупорили бутылки пива, на пробках которых был вытеснен герб Ассама: три слона с поднятыми хоботами. Повара сдержали слово. Не прошло и получаса, как они чуть не бегом внесли блюда, приготовленные под бдительным надзором Каммамури. Ели быстро, без опаски, не забыли ни о крысолове, ни о раджпуте, ни о следопыте. Даже пленники не были обижены.

Пробило девять. Отдав приказ снарядить слонов и сотню раджпутов, Янес предложил всем отдохнуть до вечера. Неутомимый Каммамури отказался от столь долгой передышки. Ему нужно было успеть на поезд, следовавший из приграничного городка Агомани в Калькутту. Компанию маратхе вызвался составить Тимул. Их товарищи вместе с четырьмя самыми верными раджпутами остались сторожить пленников и охранять рани с маленьким Соаресом. Старика-парию и юного отравителя Янес решил взять с собой. Он надеялся, что мальчишка опознает факира.

В полдень Каммамури со следопытом и двумя раджпутами покинули Рампур на великолепном слоне, почти не уступавшем по силам Сахуру. В пять вечера из бунгало вышли Янес, Тремаль-Наик и все прочие. У ворот их ждало впечатляющее зрелище. Двадцать слонов под управлением погонщиков выстроились перед домом. В хаудах сидели хорошо вооруженные раджпуты.

Местные жители, разобрав, насколько возможно, завалы, оставленные ураганом, высыпали поглазеть на царский кортеж. Янес заметил, что приветствуют его отнюдь не так радостно, как прежде.

– Видишь, Тремаль-Наик? Похоже, они перестали видеть во мне принца-консорта. Неблагодарные!

– Не все они такие. Тебе еще удастся завоевать их доверие, дружище-принц.

– Пока я знаю только двоих, на кого могу положиться. Их зовут Тремаль-Наик и Каммамури.

– Мы оба так давно знаем друг друга, что теперь я, пожалуй, больше европеец, нежели индиец.

– Значит, «Молодая Индия»[41] и тебя поймала в свои сети?

– Может статься, Янес. Нам, индийцам, пора бы отречься от замшелого прошлого, пожертвовав толпой бесполезных богов. Уверяю тебя, мы очнемся ото сна и, осознав свою силу, сбросим в Индийский океан кровопийц, зовущих себя англичанами и высасывающих из моей страны все соки до самой последней капли.

– Жаль, мы с тобой не доживем до этого, ведь нам уже немало лет. Но мой сын, если он вернется сюда…

– Если? – переспросил Тремаль-Наик, пораженный горечью, прозвучавшей в словах португальца.

– А что еще тут скажешь? Я чувствую, ассамская корона со дня на день свалится с моей головы.

– Какие мрачные мысли.

– Да уж, не веселые. Однако короны обходятся дорого. Прольются реки крови. Скорее всего, я потеряю империю, поскольку повсюду сплошное предательство. Сражение предстоит жестокое. Дождемся прибытия Сандокана и его Тигрят, призовем всех горцев Садии. Посмотрим, что предпримет Синдхия со своими бандитами.

– Наверняка очередное отравление, – мрачно предположил Тремаль-Наик.

– Сколько бы отравителей он ни подослал, мы их переловим и привяжем к жерлам пушек. – Янес сжал кулаки. – Надо было мне править с такой же жестокостью, как Синдхия. Что ж, пусть вернут его на трон. Пусть он завалит улицы трупами, развлекаясь с похмелья.

– Ты прав, друг. Некоторые народы не мыслят жизни вне тирании. Им нужен такой правитель, как Синдхия, без чести и совести. Но прозрение придет. Не хотелось бы мне в тот день оказаться в шкуре англичанина. Рано или поздно произойдет нечто, перед чем померкнет даже восстание в Дели[42].

– В конце концов, – заметил Янес, – я всегда говорил, что не рожден управлять имперской машиной, да еще такой, как эта, со множеством колес, скрипящих, словно у несмазанной телеги. Приедет Сандокан, и мы обсудим, как быть дальше.

– Полагаешь, он сразу выйдет в море?

– Конечно. Этому дьяволу в человеческом обличье всегда нравилось сражаться в Индии. А уж если он узнает, что нам грозит настоящая опасность…

– Однако дорога займет без малого месяц. Следовало послать за ним раньше.

– Мы с тобой не будем сидеть сложа руки. К тому же я в любую минуту могу позвать сюда горцев Садии и старого Кампура, который однажды уже помог нам свергнуть пьянчугу Синдхию.

– Об этом позабочусь я, – предложил Тремаль-Наик. – А пока попробуем изловить заговорщиков. Эй, старик! – обратился он к старику-парии. – Долго еще до пагоды Калико?

– Если поторопите слонов, будете там к трем утра, – ответил тот.

– Не пытайся нас обмануть. Мы не любим преступников, а предателей – еще меньше. Видел, какой вид у вашего так называемого брамина?