Коварный брамин из Ассама. Гибель империи. Реванш Янеса

– До чего довели махараджу! – воскликнул португалец, грохнув кулаком о стол. – Я не могу даже наесться досыта.

– Боишься, что повара нас отравят? – спросила Сурама. – Они не посмеют.

– Мы окружены предателями, дорогая. Неизвестно, как далеко зашли козни Синдхии. Его сторонники слишком хорошо разбираются в ядах.

– Повторяю тебе, никто не посмеет этого сделать.

– А я тебе говорю, что лучше быть осмотрительнее. В конце концов, мы можем спокойно питаться яйцами, кокосовым молоком и бананами. Бананы сами нарвем в саду.

– Правильно, – одобрил Тремаль-Наик.

– Так Синдхия бежал из Калькутты? – Сурама побледнела.

– Видимо, да. Мы отправим туда Каммамури, пусть проверит. Но судя по всему, негодяй, которому ты каждый месяц отсылаешь кучу денег, лишь бы он оставил тебя в покое и продолжал пьянствовать, вновь грозит нам смутой.

– Ты не веришь в преданность нашего народа?

– Ни капли. Они, видимо, любят раджу, который, сидя у окна, забавы ради стреляет по горожанам, как делал Синдхия. Мы с тобой слишком добры для них.

– Ты пугаешь меня, мой господин!

– Я всего лишь принц-консорт. Управляешь государственной машиной ты. Поэтому я обязан рассказывать тебе все как есть.

– А вы, Тремаль-Наик, тоже считаете, что в Ассаме зреет бунт?

– Тому имеются доказательства, – ответил знаменитый охотник на тигров.

– У нас есть войско и…

– Тише, Сурама, – одернул жену Янес. – Об этом позже.

Двери открылись, и в столовую вошли два повара, за которыми гордо вышагивали четверо поварят с круглыми серебряными подносами, уставленными всевозможными яствами. Следом вбежали два мастифа, благополучно спасшиеся от пожара.

– Мне очень жаль, – сказал Янес, – но все кушанья вам придется отнести обратно на кухню. Оставьте пудинг, я отдам его собакам. Взамен принесите нам вареные яйца и кокосовые орехи. Вино, я вижу, здесь уже стоит, но его мы откроем сами.

Повара, добрых два часа простоявшие у очагов, наперегонки готовя кушанья, изумились настолько, что чуть не выронили подносы.

– Ваше высочество, – пролепетал старший из них, набравшись храбрости, – вы подозреваете нас в предательстве?

– Нет-нет, не вас, – сказал Янес. – Нам известно, что вы оба наши самые преданные подданные. Тем не менее я не рискну отведать еду, приготовленную без моего надзора.

– Вы ошибаетесь, ваше высочество. Никакой отравитель не мог бы сюда пробраться. Бунгало окружено раджпутами.

– Давайте проверим, – предложил Тремаль-Наик. – Каммамури, уведи одного пса. Второму мы дадим пудинг.

– Я готовил его собственными руками, ваше высочество, – дрожащим голосом произнес второй повар. – Неужели вы сомневаетесь во мне?

– А вот сейчас и посмотрим. Никому не выходить! – рявкнул Тремаль-Наик, заметив, что один из поварят, мальчишка лет двенадцати с хитрой рожицей и умными глазами, понемногу пятится к двери.

Его попытка сбежать произвела на охотника за тиграми сильное впечатление.

– Да что с тобой, Тремаль-Наик? – удивился Янес. – Ты выглядишь так, словно собираешься кого-то убить.

– Погоди, приятель. Кажется, я дал тебе неплохой совет не доверять даже еде с собственных кухонь. Кто этот мальчишка? – спросил он у поваров.

– Наш поваренок.

– Давно он служит?

– Всего три дня, господин.

– А остальные?

– О, долгие годы! Можно сказать, они выросли в бунгало.

– Хорошо. Каммамури, уведи пса покрупнее и запри дверь.

– Уже сделано, хозяин, – ответил расторопный маратха, которому не терпелось узнать, чем закончится затея Тремаль-Наика.

Тот взял два блюда: с тушенным в мадере мясом и с изумительно пахнущим пудингом, покрытым аппетитной золотистой корочкой, – и поставил их перед мастифом.

– Думаешь, еда отравлена? – спросил Янес, чувствуя, как по спине бегут мурашки.

– Сейчас проверим, – повторил Тремаль-Наик, не спуская глаз с поваренка. – Поставим, так сказать, опыт.

Пес замахал пушистым хвостом и с аппетитом набросился на угощение, попеременно то вгрызаясь в мясо, то хватая куски пудинга.

– Ничего не замечаешь, Янес? – спросил Тремаль-Наик.

– Мастиф, конечно, голоден, но что-то он чересчур возбужден.

– А теперь посмотри на мальчишку.

– Он весь дрожит.

– Ах ты, негодник! – Каммамури едва не набросился на поваренка.

– Погоди-ка, – остановил его Тремаль-Наик. – Давайте посмотрим, что будет с собакой.

Прошло еще немного времени, и тут Янес вскочил с воплем:

– Посмотрите на мастифа!

Пес потянулся, широко зевнул, показав полную пасть зубов, потом вдруг повалился на бок и застыл.

– Пудинг отравлен! – Янес выхватил пистолет и направил на поваров. – Кто это сделал?

– Ваше высочество, – пролепетал первый повар, взмокший, словно стоял у раскаленной печи своей кухни, – кроме этого мальчишки, некому.

– Сейчас я отведу его к слонам, – сказал Каммамури. – Пусть поиграют им в мяч.

– Нет, – остановил маратху Тремаль-Наик. – Сначала надо все выяснить. Похоже, враги пробрались и сюда.

– Мы все обязаны тебе жизнью, – сказал Янес. – Если бы не твоя подозрительность, никто бы не выжил: ни я, ни рани, ни мой сын. Нет, это уже чересчур! Отравители на каждом шагу! Будь проклята эта корона!