Коварный искуситель

– Я люблю тебя, Белла, и буду любить не просто до конца своих дней, но и с высоты небес или из бездны ада, до тех пор пока жива моя душа.

Он-таки научился говорить о любви! Белла погладила такую родную небритую щеку. Боже, как же она любит этого невозможного мужчину!

– Да, я стану твоей женой. Для меня это большая честь.

Лахлан улыбнулся, и такой счастливой и приятной улыбки на его лице она никогда еще не видела. Он обнял ее и поцеловал. Движения языка и губ лучше слов сказали Белле о его любви.

Когда Лахлан наконец оторвался от ее губ, Белла задыхалась и очень жалела, что они среди ночи скачут верхом через лес в компании десяти любопытных ухмыляющихся горцев.

Похоже, эти мысли ясно читались на ее лице, потому что Лахлан усмехнулся и шепнул:

– Позже.

Волнующее обещание, заключенное в одном этом слове, заставило Беллу замереть в сладостном предвкушении. Кивнув, она снова упала в его объятия.

– Она будет в безопасности как никто другой во время этой проклятой войны.

Как хорошо он ее знал! Вот и угадал направление ее мыслей.

– Кажется, она так уверена в том, что дядя и сэр Хью ее любят.

Лахлан молчал, но как-то слишком уж старательно.

– Что ты сделал?

Он пожал плечами.

– Просто кое-что предпринял, чтобы сэр Хью этого не забыл.

Белла встревоженно заглянула ему в глаза.

– Ты проник в его спальню?

– У меня были в запасе несколько минут.

Белла покачала головой.

– Но как же ты убедил его… Забудь. Я не хочу знать.

Лахлан усмехнулся.

– Скажем так: научил его бояться Бога.

– Или, может, привидения-гвардейца?

Лахлан рассмеялся.

– Есть повод для веселья? – спросил ехавший позади них Максорли.

– Пошел к черту, Ястреб! – буркнул Лахлан.

Белла улыбнулась:

– Твой кузен такой забавник!

Лахлан страдальчески простонал, и его поддержали остальные, до кого долетели слова Беллы.

– Ладно, только смотри, чтобы он тебя не услышал.

Но было слишком поздно. Ястреб решил доказать Белле, какой он на самом деле забавник, к немалому раздражению Лахлана. Через некоторое время он оставил попытки заставить кузена замолчать и даже сумел ввернуть пару собственных острот.

Позже, когда по команде Тора Маклауда разговоры прекратились, Белла поудобнее устроилась в объятиях Лахлана и закрыла глаза.

– Знаю: ты надеялась, что конец будет другим, – сказал он ей тихо.

Эта война уже так много отняла у нее, но Белла не могла допустить, чтобы у нее отняли еще и дочь!

– Это не конец. Это только начало.

Если Лахлан будет рядом, она готова сражаться до конца.

Эпилог

Западные острова, Бенбекула, декабрь 1314 года

Она ждала этого дня шесть лет, и вот наконец он настал. Белла не находила себе места.

Вне себя от волнения, она ждала возле окна в большом зале величественного дома с башнями, который супруг выстроил для нее в этом раю, или, по крайней мере, в малом его уголке. Островок Бенбекула, застрявший между Северным и Южным Юйстами, был далеким, уединенным и прекрасным, как сад Эдема, с его пространными пляжами с песчаными дюнами, сочной зеленой травой и сверкающим синим морем до самого горизонта.

Все эти годы король не мог простить им той эскапады, на которую не давал согласия, однако сдержал слово и вознаградил Лахлана за верную службу – землей и деньгами. Что смягчило сердце короля: настойчивость самой Беллы, клятва Лахлана служить ему до конца войны или освобождение Мэри из тюрьмы через несколько недель после их возвращения? Белла так этого и не узнала.

Как бы то ни было, семьи воинов клана Лахлана, которые сражались за него и сложили головы, получили свое обеспечение. А у него самого был тихий мирный дом, о котором он так давно мечтал. Искусный воин выдержал свою последнюю битву в июне. Война, которая потребовала от них таких жертв, закончилась, но они исполнили свой долг и остались в живых.

Сердце Беллы было переполнено событиями этих лет, однако в нем всегда оставался пустой уголок. Сегодня будет заполнен и он.

Белла смотрела в окно, на кристально чистый горизонт. Руки нервно теребили юбку.

Она оглянулась через плечо, обмирая сердцем, – так было каждый раз, когда она смотрела на мужа. Сейчас Лахлан стал даже еще красивее, чем раньше: неистовый разбойник преобразился. Он по-прежнему внушал робость своей физической мощью, но жесткие линии вокруг рта смягчились. Улыбка, когда-то столь редкая на его лице, теперь давалась ему с легкостью. Их счастье было выстрадано в тяжелой борьбе, но они его добились.

– Ты точно знаешь, что это будет сегодня? – спросила она.

Он улыбнулся – теперь ему было легко улыбаться.

– Да. Уверен точно так же, как в те пять раз, когда ты спрашивала. Не тревожься, Бел! Она будет здесь. Ястреб сказал – где-то в середине дня.

Лахлан поднялся со своего стула у камина и подошел к жене, прижался к ее спине, обнял сильными руками за талию и провел носом по шее. Она попыталась вырваться, хихикая, будто девчонка, а не женщина тридцати шести лет.

– Щекотно. – Белла обернулась и шаловливо дернула клок щетины под его нижней губой. – Ты и твой кузен – вы такие придумщики!