Коварный выстрел

— Расскажи Пенни, для чего ты затеяла всю эту игру, — сказал я Пру. — Она просто умирает от любопытства.

— Будь моя воля, Уиллер, я бы с тобой…

— Ну, разумеется, — прервал я ее. — Так ты собираешься рассказывать, или это сделать мне?

— Разницы никакой, — устало произнесла она, повернулась к Пенни и ухмыльнулась. — Понимаешь, дорогая, мне так хотелось провалить твое первое выступление на телевидении любым способом. И мне казалось, что я выбрала верный путь.

Лицо Пенни побагровело.

— Ах ты, шлюха! — процедила она. — Грязная, паршивая…

— На твоем месте я бы не продолжала, дорогая, — с расстановкой произнесла Пру. — Иначе я выбью тебе зубы.

— Да ты ревнуешь! — воскликнула Пенни. — Просто-напросто ревнуешь! Еще когда мы были детьми, ты мне не могла простить, если у меня что-то получалось лучше, чем у тебя. И в школе ты постоянно пыталась мне насолить. Ты даже пыталась настроить против меня отца, когда я вышла замуж за Хауи!

— А мне и не нужно было пытаться! — проворковала Пру. — Сам Хауи постарался против себя. Я всегда знала, как действуют на тебя большие мускулы, дорогая, но ты вышла замуж за бездельника. Ты могла взять его с собой во Флориду, дать ему сотню долларов в неделю на расходы, и он был счастлив. Ему нужна была только роскошная жизнь, в которой ничего не надо делать.

— Может быть, Хауи и был, как ты выразилась, бездельником, — сказала Пенни, голос ее при этом дрогнул. — Но я избавилась от него. Ты же вышла замуж очень удачно — за настоящего мужчину, но была настолько глупа, что лишилась его.

— Не имеешь же ты в виду Джонатана, дорогая? — Удивление в голосе Пру звучало очень естественно. — Не Белокожего Охотника, стреляющего во все, что видит вокруг? И не покорителя джунглей, Джонатана Блейка, принимающего холодный душ каждое утро перед завтраком?.. Ты шутишь, дорогая, да?

— Больше от тебя нечего ожидать! — выпалила разгневанная Пенни. — От тебя и от твоей грязной душонки! Ты все выдумываешь про такого доброго и великодушного человека, как Джонатан!

— Но ничего, кроме правды, я не сказала, дорогая, — натянуто произнесла Пру. — Ведь я не обманула тебя насчет холодного душа? Это действительно так — каждое утро ровно на десять минут, ни больше ни меньше, он подставляет свою могучую грудь под струю холодной воды. Жертва привычки! Но я могу подсказать тебе, как его ублажить. Отрасти волосы, выкраси их в черный цвет, потом хорошенько загори, надень свои восточные одежды и постарайся говорить, чуть шепелявя, — тогда он вряд ли заметит разницу между тобой и настоящей китаянкой или японкой, не так ли?

— Заткнись! — завопила Пенни.

— Дорогая, — Пру обеспокоенно посмотрела на сестру, — я всего-навсего хотела доказать тебе, что не лгу. И я говорила правду, насчет того, что у него кончаются деньги. Конечно, у него были кое-какие средства, его отец оставил ему приличное состояние. Но сафари по всему свету, к чему Джонатан привык, — занятие слишком дорогое, а он занимается охотой вот уже много лет. Как ты думаешь, почему я обратилась к Вестнику Джону для того, чтобы устроить развод? Потому что на мне был такой же бездельник, как на тебе, Хауи, дорогая.

— Ты лжешь! — еле слышно произнесла Пенни.

— Ни капли, дорогая, — повторила Пру. — Но это не должно тебя расстраивать. Ведь у тебя куча денег, хватит на вас обоих. А если ты не хочешь всю свою оставшуюся жизнь скакать по джунглям и подсчитывать количество убитых им животных, то купи ему небольшую хижину где-нибудь в глуши, набей ее дикими животными, найми парочку хорошеньких служанок-японочек, и Джонатан всю свою оставшуюся жизнь проведет дома!

Пенни вскочила и, словно дикая кошка, кинулась на Пру. Она вцепилась ей в горло. Пру закричала, упала с подлокотника кресла на пол, и они обе покатились по ковру, вцепившись друг в друга. Они кусались, царапались, рвали друг другу волосы, дико кричали. Я терпел все это, сколько смог, но трех минут оказалось достаточно,

Я подошел к бару, наполнил высокий кувшин ледяной водой и направился к близняшкам — Пенни пыталась выцарапать Пру глаза, а Пру, в свою очередь, обеими руками ухватилась за огненно-рыжие волосы Пенни, стараясь вырвать их с корнем. И все это сопровождалось дикими воплями.

Я занес над их головами кувшин и вылил на них ледяную воду. Вопли резко прекратились, они стали хватать ртами воздух. Я убедился в том, что кувшин пустой, и отошел. Они раскатились в стороны. Пру села и уставилась на меня ничего не видящим взглядом. Я видел только один ее глаз, потому что второй был закрыт мокрыми прядями волос. Пеньюар на ней был порван — она была обнажена по пояс. Поперек груди красовалось несколько красных царапин — следы от ногтей Пенни.

Пенни с трудом поднялась и заплакала, словно маленькая девочка. Ее волосы напоминали стог сена, правый глаз заплыл. Платье было порвано во многих местах, досталось и пеньюару — ее бесподобная правая грудь была обнажена. Она смущенно прикрыла ее рукой и поплелась к софе.

Я подошел к ней.

— Ладно, Пенни, — сказал я. — Шутки в сторону, теперь перейдем к делу.

Она уставилась на меня.

— Убирайся! — глухо произнесла она.