Коварство дамы треф

— Тебе незачем знать этого человека, — продолжал он, — и незачем на него работать. Я практически сразу решил, что нипочем не сведу тебя с ним. А в качестве компенсации за обман тебе оставались деньги, которые ты честно заработала, играя по казино вместе со мной и Марком. Там тоже была немаленькая сумма, тебе бы хватило на год безбедной жизни! Но ты… Ты сломала все мои планы. — Он развел руками и хлопнул себя по коленям. — Представь, каково было мое удивление, когда вместо купюр я обнаружил в чемодане эти нелепые рекламные буклеты! Вообразить, что ты забрала деньги и при этом преспокойно осталась ночевать со мной в одном номере, было невозможно. Так что превращение купюр в пустые фантики было для меня сущей мистикой! Но оказалось, что никакого волшебства нет и в помине, — это просто наивную Женяшу совесть заела. Жалко ей, видите ли, стало мальчишку-лицедея, оттащила она ему мешок денег… Феноменальная глупость!

Антон воздел руки к потолку, словно призывая кого-то невидимого в свидетели моей непомерной глупости.

— Почему ты сразу не рассказал мне правду? — тихо спросила я.

— И что бы это изменило? Ты бы согласилась мне помогать? Стала бы дурить Марка Полонского? Нет. А даже если бы и согласилась, ничего бы у тебя не вышло. Не умеешь ты притворяться, Женька. Полонский — тертый калач, и он вмиг бы тебя раскусил. Думаю, он и меня бы раскусил, не будь рядом со мной очаровательной Женяши, такой искренней и убежденной в своей правоте.

Я стояла рядом с Антоном и молча кусала губы.

— И что ты теперь будешь делать? — спросила я наконец.

— Искать деньги. Что мне еще остается делать?

Я встрепенулась:

— То есть ты хочешь найти Митьку, забрать у него миллионы и передать их Прохору?

— А есть другие варианты?

Антон встал, повернулся спиной к окну и задумался. За его плечами шевелилась и дышала звездная ночь, ветер плавно надувал занавески, распуская по стенам причудливые узоры от ажурной ткани. Я стояла рядом, смотрела на своего напарника, думала и наконец решилась:

— Я хочу тебе помочь.

Рассказывать Саврасову о том, что у меня вновь появился шанс вывести правоохранительные органы на господина Федосеева, я до поры до времени не стала: памятуя о череде неудач, свалившихся на мою голову за последнее время, решила понапрасну не обнадеживать ни себя, ни его. И даже когда рано утром следующего дня Стас заскочил ко мне домой, чтобы передать специально раздобытые для нас с тетей путевочки, я ничего ему не сказала.

— Что-то неважно ты выглядишь, подруга, — заметил приятель, окинув меня с ног до головы критическим взглядом. — Думаю, смена обстановки и в самом деле пойдет тебе на пользу.

— Надеюсь, — вздохнула я.

Мой вид и в самом деле оставлял желать лучшего: шли вторые сутки без нормального сна.

— Отдыхай и ни о чем не думай. Забудь ты этого Федосеева…

— Угу.

— …и Кронштадтского…

— Угу.

— …и Полонского, — закончил Стас.

— Обязательно.

— И еще раз прости, что впутал тебя в эту историю.

— Угу.

Засим Саврасов, полностью уверовав в мой скорый отъезд, удалился по своим служебным делам.

Сложнее дело обстояло с тетей. До самого автовокзала, куда мы поехали на такси — ведь предполагалось, что я тоже уезжаю, а значит, отогнать «фольк» обратно в гараж будет некому, — я упорно смотрела вперед на стелющуюся впереди мокрую от дождя дорогу и ни слова не говорила о том, что ей предстоит отдыхать в санатории одной. И даже когда, хлопнув раскрытым зонтиком, я побежала по лужам к кассам за билетами на ближайший автобус, следующий до санатория «Иволгино», то все никак не могла придумать, что сказать тете. Ехать сейчас я никак не могла, а оставлять тетушку в Тарасове не имела морального права: мало ли что… В итоге уже за пять минут до отправления автобуса до тети Милы вдруг наконец дошло, что мы взяли только ее две сумки.

— Женяша, а где же твой багаж? — удивленно спросила она.

Я покаянно опустила глаза. С зонтика за шиворот капала вода, плечи куртки уже насквозь промокли, да и замшевая обувь, которую я второпях надела совершенно не по погоде, пропускала влагу. Я переминалась с ноги на ногу и невнятно мямлила:

— Тетушка, прости. Не могу я с тобой поехать.

— Но как же так, Женечка?

— Не могу, — уже тверже повторила я. — А ты поезжай и отдохни как следует. А я в другой раз с тобой поеду. Непременно поеду!

— Опять работа? — строго спросила тетя.

— Да нет… Как раз не в работе дело, — промямлила я.

И сразу же пожалела. Выходило еще более неловко: я сплавляю тетушку в санаторий, а сама зачем-то остаюсь в городе по каким-то личным делам. Бог знает что она обо мне по-думает! Сообразив все это, я стушевалась пуще прежнего и попыталась оправдаться:

— Вернее, это связано с работой, но не совсем… В общем, ты пока просто поезжай одна и отдохни там как следует, — махнула я рукой, отчаявшись объяснить свое поведение.

На том мы и расстались, обе недовольные мной и сложившейся ситуацией в целом. Подавленная, я вернулась домой, ненадолго зашла в квартиру, выпила кофе, а затем спустилась к своему «фольку» и покатила обратно в город.