Коварство, или Тайна дома с мезонином

Расплакавшись, Мисюсь убежала в свою комнату и просидела там, закрывшись, до следующего утра. Даже к ужину не вышла. Приехавший с вечерних лекций Антон ни о чем Тину не спросил и отсутствия Мисюсь за столом как бы и не заметил. С этого времени у них вообще началась очень странно-неудобная жизнь. Многие вещи перестали проговариваться вслух, как бывало это раньше, и глаза у всех троих затянулись невидимой, но достаточно плотной дымкой недоговоренности, и детская резвость Мисюсь разом ушла из нее, обернувшись холодным уважительным смирением по отношению к «сестре-благодетельнице», принявшей ее в свой большой дом с мезонином… И по отношению к Антону Мисюсь изменилась, была с ним очень уж подчеркнуто вежлива. Так обычно ведут себя обиженные начальниками подчиненные, желая хоть каким-то образом продемонстрировать свою тайную обиду, которую по законам субординации просто так и не выскажешь. Хотя, на посторонний взгляд, семейные их отношения выглядели весьма прилично. Все, в общем, было так, как и раньше. Антон с Тиной уезжали утром в университет, вели долгие между собой интересно-творческие литературные разговоры, ходили в гости, вечером все собирались за ужином, и супружескими ночными радостями Антон с Тиной себя ничуть не обделяли, и любили друг друга по-прежнему. Антон, Тине казалось, даже намного чаще стал говорить ей о своей любви, чем раньше…

А только неудобство все равно поселилось в их доме основательно, незримо присутствовало за столом, в Мисюськиной неожиданной замкнутости, в быстрых и не по-детски злобных ее взглядах. У Тины даже однажды мысль вдруг в голове отчаянная промелькнула: а не отправить ли ей сестренку обратно в Белоречье? Нет, не от греха, как говорится, подальше – она и мысли ни о каком таком грехе до себя не допускала, – а ради того прежнего их с Антоном совместного в этом доме пребывания, которое порушилось так обидно после появления Мисюсь. Но она тут же строго себя оговорила, и порыв этот нехороший уничтожила на корню. Еще чего – обратно отправить! Нашлась тоже гедонистка-ревнивица. Прежние удобства жизненные, видишь ли, ей подавай! Глупости все это, глупости! Вот повзрослеет девчонка и сама поймет, что вела себя глупо… Да и в институт, хочет она или не хочет, поступать все равно надо. Сейчас без образования никуда. Там и жениха себе найдет. Ничего-ничего… Все обойдется, все образуется…

Так встретили они в доме с мезонином Новый год, который начался очень уж для них грустно, словно подхватил неловкую эстафету года прошедшего. Поначалу, конечно, он им хорошую новость принес – в самом начале января родился у Тины племянник, и она радостно поздравила Алешу и Свету с этим событием, пообещав по весне приехать к ним в Белоречье, чтоб взглянуть на Митеньку. Однако уехать ей туда пришлось гораздо раньше, через неделю буквально, следуя испуганным Алешиным призывам о помощи, – увезли Свету срочно в больницу, сердце ее больное все-таки закапризничало после родов. И Алеша весь чувством вины измаялся, и перепугался за жену вусмерть – сам уговорил ее рожать, хоть и запретили ей врачи… Тина хотела и Мисюсь с собой прихватить, да та вдруг страстно воспротивилась и ехать с сестрой не захотела ни в какую:

– Тин, ну ты что! Никуда я не поеду! У меня же курсы подготовительные! Сама же все время твердишь, что образование надо получить обязательно! Я только настроилась на эту учебу, а ты… И вообще, не понимаю я эту Светку! Сказали же ей врачи: нельзя рожать! А она… Вот сама теперь пусть и расхлебывает…

– А я думаю, тебе тоже надо поехать, Мисюсь! – решительно встрял в разговор Антон Павлович. – Как Тина одна с ребенком справится? Он грудной, только-только родился, у нее и опыта нет…

Ох, как больно кольнуло в Тинино сердце это «опыта нет»! Само собой кольнуло, безо всякой на Антона обиды. Осознанной, по крайней мере. Понимала, конечно, что он о ней беспокоится, но все равно больно было! Поэтому, может, и вырвалось-проговорилось у нее то, что у умной да любящей своего мужа женщины вовсе и не должно было вырваться-проговориться:

– Да ладно, Антон, пусть она остается! Пусть заканчивает свои курсы, может, и правда потом в институт поступит. А я справлюсь. Это ничего, что опыта нет. Все приходит со временем…

– Тин, а это надолго? – тоскливо-виновато спросил жену Антон, почувствовав что-то в ее голосе. – Я-то как без тебя буду?

– Я не знаю, – пожала плечами Тина. – Алешка говорит, Свету к операции готовить будут. Наверное, где-то с месяц придется там прожить…