Коварство Золушки. Современные рассказы о любви

– Нравится-то нравится… – отвечала та с такой сердечной, такой мягкой улыбкой, что сразу было ясно – речь могла идти только о Лидкином сыне. – Да глупый еще. Вот приехала утром – смотрю, хромает. Что такое? А он опять портянками ноги в кровь стер. Пятнадцать лет парню, а все никак не научится правильно портянки наматывать! Дома-то все в кроссовках!

– А трудно в Нахимовское училище поступить? – допытывалась соседка. – Может, и моего туда?

– Да что ты, – снисходительно и со скрытой гордостью ответила Лида. – Это его моя тетка устроила, Пиковая дама. Ей уж скоро сто лет будет, она родилась еще при царе, связи у нее старые были, вот она и помогла. А просто так туда поступить невозможно! Я в Питере сначала иду к Ваньке, а потом сразу к ней – полы помыть, за продуктами сходить. Особенно зимой, чтобы она не упала. А то упадет еще, ногу сломает…

– Ой, смотри! – громко зашептала ей соседка и головой замотала на дверь. – Это же Зверева прошла!

– Слушай, я совсем позабыла, – поднесла Лида руку ко лбу, – отнеси ей этот вазон для цветов! Она просила.

Напарница цепко схватила пластмассовый сосуд, стилизованный под греческую вазу, и умчалась в коридор. Через минуту она вернулась с вытаращенными глазами.

– Какой костюм у нее, Лида! Какая сумочка, и сама… какая она красавица! Лицо массировала, когда я пришла! Вежливая, спасибо мне сказала!

– Да, дай бог тетке здоровья, – продолжала Лида о своем и отрезала себе еще кусок колбасы, положила на хлеб. – Ванечка-то сам захотел в Нахимовское. У нас в Москве ему ничего не поймать. Ему и заниматься-то, по большому счету, негде было. В нашей хрущевской двушке нас и так полон дом. Муж постоянно дома, да мама, да дочка-сорвиголова подрастает. Но ничего, бывает и хуже!

– А ты говорила, – оторвала наконец взгляд от двери и стала прихлебывать чай из стакана соседка, – у вас раньше квартира была хорошая на Котельнической набережной.

– Да, была. При папе, – подтвердила Лида. – Папа занимал хорошую должность. А когда заболел, мы квартиру продали, искали деньги на операцию. Но папа все равно умер, а потом муж на машине разбился. Еще две операции на позвоночнике. И мы еще раз тогда поменялись. Теперь уже на хрущевку. Но я не жалею. У него теперь хотя бы руки работают, и он по дому в коляске ездит. Мастерит помаленьку. То полочку сделает, то табуретку починит. А заказов у него никаких нет, теперь в «Икее» можно купить все, что хочешь. Он все мечтает компьютер освоить, да ведь его еще сначала надо купить. До травмы-то он профессиональным спортсменом был. Специальность у него – тренер по баскетболу. Но ничего! Главное, что он не пьет! А живем помаленьку, – улыбнулась Лида и придвинула соседке еще один бутерброд. – Ты не стесняйся, ешь! Ешь! Ночью знаешь как хочется есть! Я без этого уснуть не могу! Особенно если до Бологого не поем, все! Считай, ночь насмарку!

– Ох уж это Бологое! – вздохнула напарница. – Если бы не оно, так до самой Твери бы без остановок! Можно хоть выспаться!

– Ну что ты! – улыбнулась ей Лидка, и туго закрученные ее кудряшки, казалось, сами собой встрепенулись и зазвенели. – Я, когда выхожу в Бологом, всегда смотрю, не идет ли по платформе некто мужского рода в высокой фуражке, в старинном плаще с пелериной, не заглядывает ли в окна.

– Это что, призрак? – испуганно приоткрыла рот ее собеседница.

– Сама ты призрак! – засмеялась Лидка. – Граф Вронский!

– А кто это?

– Ой, как не стыдно! Ты «Анну Каренину» не читала? – удивилась Лидка.

– Когда читать-то? – обиженно поджала губы напарница. – В училище не проходили, а дома отчим пьяный ругается. Не больно и почитаешь…

– Ну ладно тебе. Я понимаю! – И Лидка ласково погладила ее по руке. – Я, когда школьницей была, все время мечтала: вот бы его встретить!

– Кого?

– Вронского.

– Ну и встретила?

– А как же! – Тугие Лидкины кудряшки опять горделиво звякнули, и все ее лицо озарилось чудесной улыбкой. – Как раз однажды в Бологом и встретила. Я уже студенткой второго курса была. Летом после каникул домой возвращалась. Как раз в Петербурге у тетки и гостила. А он из вагона-ресторана вышел свежим воздухом подышать. Они с командой там очередную победу отмечали. Через два месяца поженились. С тех пор с ним и живем.

Елена Зверева в раздумье смотрела на себя в зеркало. «Нет, не пойду! – решила она. – Войду, что скажу? Здравствуй, Лида, как поживаешь? Неудобно расспрашивать. Почему она работает проводницей? Образование у нее было филологическое, кажется. Правда, она замуж рано вышла и исчезла из виду. Но зачем-то она ко мне один раз приходила. Вот только никак не припомню зачем. Ах да, она просила денег. Кто-то у нее заболел. Нужна была операция. А мне как раз нужна была новая шуба. Мы тогда только начали встречаться с Алексеем Александровичем, и я должна была закрепить его интерес ко мне. Я была такая хорошенькая! А вот надеть мне было нечего совершенно. Да, шуба была просто необходима. А у Лидки квартира была превосходная, и отец какой-то большой начальник. Вполне она могла обойтись без моих денег…»