Ковчег

Аркадий Юрьевич повел меня в обход здания и показал на торцевую стену правого крыла. На грязной потрескавшейся побелке двойными линиями был нарисован красный крест. Рядом неровными буквами выведено: «Маршал».

— Трое суток назад, ночью, несколько человек хотели выломать решетку и влезть через окно, — озабоченно сказал старичок. — Их пугнули. А утром мы обнаружили вот это.

— Ну и что такого? Обыкновенные хулиганы. Удивительно только, где краску взяли.

— Я тоже так подумал. Ребяткам показал для смеха. Но позавчера у нас была группа с Ленинградской. Так они сказали, что в том районе видели такой же знак, и не раз. И надпись тоже.

— С Ленинградки? Хм…

Я прикинул расстояние и подивился. Тащиться оттуда, прямо скажем, не ближний край.

— Вот и мне, Коля, это не понравилось. Выходит, эта зараза и до нас добралась. — Он показал на крест.

— Аркадий Юрьевич, не драматизируйте…

— Нет-нет, Коля, — торопливо перебил меня старичок, — попомни мои слова, мы с этими еще хлебнем горя.

Я покорно склонил голову. По мне, это были тревоги на ровном месте, но переубедить Аркадия Юрьевича было ничуть не проще, чем упершегося рогом в землю Игоря.

— Ладно, Коля, пойдем, что тут стоять. — Кажется, он понял, что не сумел донести до меня истину. — Говоришь, вам люди нужны и тележки? Поглядим, кто у нас без дела сидит.

С бездельниками оказалось туго. Что неудивительно: с дядей Витей не забалуешь. За разгильдяйство он карал строго и без всякого снисхождения. Тем не менее, пару человек Аркадий Юрьевич обещал выделить, сняв с каких-то мелких слесарных работ.

В ожидании остальных я прошелся по коридорам школы. Большинство комнат по-прежнему пустовало. Часть была отведена под склады. Не так давно сюда перетаскали весь вещевой рынок, расположенный по соседству. Если подумать, та еще работенка — утопленников не меньше, чем в супермаркетах. Даже ткань провоняла, неделю сушили на солнце.

С тех пор прошел почти месяц. Одежду частично разобрали, но несколько классов было завалено уцелевшими джинсами и куртками до сих пор. Погода стояла теплая, и особым спросом одежка не пользовалась, тем более что какие-то тряпки сохранились дома у всех.

Из спортзала на втором этаже доносились мерные удары железом по железу, там располагался ремонтный цех. Однако заглянуть в него я не успел, на лестничной площадке послышались голоса и навстречу мне вышел дядя Витя. Все так же небритый, со всклоченными волосами, в заляпанном смазкой синем халате.

— Ты где шляешься? — вместо приветствия спросил он.

— Изучал надписи на стенах. — Я пожал протянутую руку.

— А, Юрьича встретил. Не бери в голову, старик на этих фашистах совсем двинулся. Короче, бандюков я оформил и запер в подвале. Ребята вам попались суровые: сбегут при первом случае, еще и охрану загрызут. Таким у нас не место, надо сразу в клетку. Бумажку я написал, в штабе отдадите. Пусть пришлют конвой посерьезнее — и прямиком в тюрьму.

Насчет магазина не тяните, прямо сегодня все и разберите. Где колеса стоят, знаешь, вот ключи, занесешь в сто вторую. Всё, мне пора, бывай.

— Наши-то где? — едва успел спросить я.

— Спустятся через минуту.

Дядя Витя махнул на прощание рукой и вышел на улицу. Занятой человек.

Я направился на третий этаж в кабинет администрации, за Никой. Похоже, бумажная возня в очередной раз затягивалась.

* * *

С утра зарядил дождь. Он продолжался около часа, после чего сменился мелкой моросью, то затихающей, то вновь покрывающей одежду водной пылью. Небо из свинцово-черного сделалось равномерно серым — ни малейшего просвета. Ждать у моря погоды не имело смысла.

Всего поехало восемь человек: Сан Саныч в кабине с водителем, остальные в кузове. «Урал» бодро катил по пустынным улицам. Трясло изрядно. Время не пошло дорогам на пользу, асфальт потрескался и провалился. Полноприводному армейскому грузовику такие мелочи нипочем, а вот его пассажирам доставалось.

«Урал» был свой, родной. Мы приехали на нем с Управленческого. За проведенные там две недели на колеса удалось поставить два грузовика. Один остался в части, на другом мы отправились в Самару вместе с полудюжиной солдат. Появление работающей машины произвело в городе эффект разорвавшейся бомбы: как я потом узнал, до нас их просто не было.

С тех пор ситуация понемногу менялась. Починили уже пять дизельных грузовиков, и в ближайшее время еще несколько должны были вернуться в строй. Однако пока они по-прежнему ценились на вес золота, и выдавали их лишь по особым случаям. Например, для транспортировки дизель-генератора.

Экипаж подобрался соответствующий, чтобы у мародеров даже мысли не возникло отбить машину. Из шестерых пассажиров двое служили в армии, один работал в полиции, а лупоглазый широкоплечий Толик Пушкин на спор мог скрутить арматурину в бараний рог. Ну, или неугодного человека вместо арматурины.

Неугодных людей к счастью не попалось. Зато, пока корячились с генератором, Толику нашлось применение.