Ковчег для варга (СИ)

 — Моя очередь, а? Пожалуй, я немного разочарована. Знаете, когда тебе обещают чуть ли не пророка во плоти — предвкушаешь что-то особенное. А когда он оказывается человеком… Сумма одержимостью идеей (о, смотрите, я защищаю животных! А ещё спасаю всех, кто не успел увернуться!) и непоправимой честности с прямотой. Умноженная на нравственные страдания по любому поводу. На выходе — сплошная беспросветная скука. Идейные люди всегда скучны, чем бы они ни были одержимы.  — Вы, правда, хороший человек — так считали почти все, с кем я успела поговорить. Но я ждала чего-то особенного, а вы… вы же не обидитесь, если я скажу, что вы незамысловаты?  — Несложная формула, — любезно подсказывает Арделл и демонстрирует даже некоторый ум (приятно).  — Да, совсем никаких загадок — ну, может, только одна. Как вы сумели удержать его возле себя так долго? Вот что мне покоя не даёт. Ведь если мы начнём рассуждать — удержали вы его едва ли внешностью… Эллет устраивается поудобнее в полинявшем бархате кресла, позволяет плащу свободно стекать с плеч, мимоходом демонстрирует фигуру — облегающее платье цвета тёмного мёда отлично подчёркивает грудь, оставляет обнажёнными плечи. Если прошуршать подолом вот так — секретный вырез приоткроет ножку отличнейшей формы — испытанное оружие. Кажется, гостиную озаряет ее сияние — а вот Арделл блекнет и выцветает на ее фоне окончательно, обращаясь в серую простушку из лесов (очаровательно).  — …и не думаю, что умом — только не думайте, что я пытаюсь оскорбить, просто это его бы не увлекло надолго. Как и жалость — впрочем, он к ней вообще не особенно склонен, да и спать с человеком из жалости — такая пошлость, вы же тоже так думаете? Впрочем, Рин… Рихард всегда был из тех, для кого исследовательский интерес важнее эстетики. А значит, вы представляли нечто новое, неизвестное… и труднодоступное, и сейчас представляете, верно? Потому что в сущности, он ведь вам совершенно не нужен. Арделл внимает, слегка приподняв брови, и всем своим видом показывает, что считает выбор темы неуместным. Почему бы это, спрашивается? В конце концов, их объединяет один мужчина, так что они могли бы и опытом поделиться. С идеалистами — беда: не желают слышать и отличать ничего, что выходит за пределы их идей. Зато их так несложно предсказывать.  — То есть, я, конечно, понимаю, что он полезен — Рин умеет быть… очаровательно полезен, особенно когда сам захочет, правда? Но если начистоту — в питомнике вы без него можете легко обойтись, у вас ведь теперь полно варгов. А что касается остального — вы просто не представляете, что с ним делать, ну, признайтесь же! Вы не из тех людей, которые окружают себя мужчинами, как красивыми штучками — вам же так нужна глубина и подлинность чувств… Ну, просто признайтесь, что чувствуете облегчение, когда он пропадает хотя бы на пару дней.  — Этот разговор вообще имеет какую-нибудь цель? — вздыхает Арделл с видом слегка нетерпеливым.  — Ну, чем скорее мы выясним — насколько он вам не нужен, тем скорее договоримся о цене, разве нет? Арделл лезет пятерней в волосы (смешно). По ее лицу видно, что она готова ляпнуть что-то вроде «Не продаётся, самой нужно». Интересно было бы пронаблюдать, перейдет ли она к праведному возмущению, но здесь скоро будет Рин (предсказуемо), так что разговор пора заканчивать.  — Нет-нет, я не собираюсь платить вам золотом или драгоценностями — вы ведь не человек золота. Вы человек жизней — спасаете чем больше, тем лучше… в приоритетах количество или качество? Я хочу узнать, за сколько жизней вы его продадите, только и всего. Пять хватит? Многовато, пожалуй. Кто-то бы сказал — смешная цена за Истинного Варга, но для вас же ценна каждая душа, правда? Тогда три? И, допустим, среди них будет кто-нибудь из ваших сотрудников — Лайл Гроски или Мелони Драккант… неважно, кто. Всё еще дорого? Тогда двое? Возможно, придётся подумать насчёт качества этих двух — например, кто-нибудь из учеников-варгов и…  — Я не торгую жизнями своих сотрудников, — наконец собирается с ответом Арделл (скучно).  — Просто никто ещё не взял на себя труд и не организовал для вас торг. Рин появляется в дверном проёме очаровательно вовремя: тишина ещё не успела загустеть и стать напряжённой. Приветственная улыбка, светлые волосы, бабочка из черненого серебра присела на воротник рубахи. Белой. Ему всегда нравилась чистота и белизна.  — Эллет, ну наконец-то. Надеялся перехватить тебя в Исихо. Она встаёт и в несколько шагов оказывается рядом, окутывает его, будто шалью, запахом ванили и сандалового дерева — с перчинкой в конце.  — Были дела, — шепчет, касаясь губами щеки и прижимаясь поплотнее (Нэйш подыгрывает и обхватывает ее за талию). — И ты же сам мне говорил когда-то: есть особая прелесть в ожидании. Увидеть тебя в поместье Мантико было неожиданно, и я… можно сказать, предвкушала встречу. В конце концов, ты из тех, кого нелегко забыть. Гризельда Арделл тихо хмыкает от двери и исчезает без единого звука, уразумев наконец, что ей тут не место.  — Кажется, тебя не ревнуют, — голос Эллет переходит в низкое мурлыканье, и она без промедления скользит руками по его плечам. — Славно. Уединение — то что надо для встречи старых знакомых, правда? Он отвечает на ее поцелуй — с интересом естествоиспытателя, который хотел бы вспомнить старые ощущения. Или, может быть, ищет новых. Заинтригован и, кажется, порядком изголодался по ярким впечатлениям. Лучшее, что может быть. Желание исследовать — его вечный ключ… Первичное решение подобрано верно.  — Надеюсь, дверь запирается, — шепчет она наконец, пока дело не зашло слишком далеко (после чего станет наплевать на запирающиеся двери). Нет, она не планировала спать с ним (не сейчас, во всяком случае) — иначе пригласила бы на встречу в гостиницу. Растравить любопытство, зажечь, напомнить старые времена… для остального позже найдется время.  — Думаю, нет нужды, — обворожительный шелест над ухом. — Мы же не собираемся переходить рамки приличий? Рихард Нэйш тоже ничего такого не планировал. Отстраняет ее мягко, с многообещающей улыбкой. Стекает в кресло напротив, и теперь их разделяет бесконечность в пять шагов. Эллет поправляет слегка растрепанные волосы, садится так, чтобы видна была ножка (проверено!). Делает вид, что ей нужно отдышаться. На самом деле нужно оценить стратегию. И посмотреть на него — безупречность скул, изящество жестов, глаза так невинно прячутся под длинными ресницами… Красота малость подзапылилась, будто у статуи в заброшенном храме: кожа слегка обветрена, волосы собраны в небрежный хвост, из которого выбились пряди, на правой ладони куча шрамов… Смотрите-ка, какой лапочка, привязавший себя к питомнику. На поводок хочется взять.  — Предлагаю оставить память о старых временах на потом, Эллет. С учетом того, что ты следила за питомником не меньше трех месяцев… вряд ли ты явилась сюда для сеанса воспоминаний.  — Вернуться вспять никогда не поздно, — всё верно, стратегия первая, безмятежная, приглашающая улыбка. — Тем более, времена были отличные. Не скучаешь?  — Ну, мне некогда, — крайне занятой вид, папочка питомника, о да. — Знаешь, такое внимание от тебя почти что лестно. Ты даже дала себе труд познакомиться с моей сестрой. И скрасить последние дни Айрены Шеворт.  — Предпочитаю знать побольше о тех, кто мне нужен, Рин. Врезавшиеся полукруги у губ становятся резче — образуют улыбку.  — Так открыто?  — Ну, ты же должен был помнить, что я всегда знаю, чего хочу. А скрывать это… к чему, ты же меня знаешь. Так забавно… я слышала все эти истории. Рихард Нэйш. Убивающий варг. Истинный варг. О тебе судачат в салонах знатных дам, ты в курсе? Я еще все думала, что этот самый варг как-то слишком похож на моего знакомого устранителя. Окончательно поняла, только когда увидела тебя самого в поместье Мантико.  — К слову, об этом — целью были драгоценности Вивьен? Теперь улыбку нужно сделать таинственной. И потянуть за поводочек тайны.  — Это… мелкие сувениры. Я могла получить и всё поместье: у меня же были те, кто мог имитировать и саму Вивьен, и слуг. Неплохой куш, а? Были заказы на пару-тройку гостей… ну, и если бы на сцену прибыли варги — мне нужна было пара-тройка запасных «голосов». Я же не могла предполагать, что там окажешься ты. Взгляд — восхищение, вдохновение… экстаз. Жажда. Смотреть на мужчину нужно так, чтобы он осознавал свою необходимость — против этого еще никто особенно не мог устоять. Универсальный ключ.  — Итак, тебе нужен «голос» — варг для переговоров с твоими новыми друзьями-выморками. Так?  — Нет. Мне нужен ты. Именно ты, потому что ты, — (важно говорить — ты, а не твой Дар), — нечто совершенно иное. Ты можешь не говорить с ними — ты можешь их подчинять. А я знаю, на какие точки надавить и что им пообещать. А это уже совершенно новый уровень, Рин. Возможности… уходят за горизонты. Безграничное поле деятельности.  — Значит, тебя интересует деловое сотрудничество.  — Ну, сотрудничать можно сразу на нескольких уровнях, — она откидывается в кресле так, чтобы вырез в платье был виден получше. — Но если ты хочешь… да. Взаимовыгодный союз, в котором каждый получает только самое лучшее. Отрешенный вид холодной заинтересованности. Дразнящая, вызывающая усмешка.  — И что надеешься получить ты, Эллет? Власть? Деньги? Обзавестись парой-тройкой поместий?  — То же самое, что надеешься получить и ты и что больше всего ценил ты. Свободу делать все, что захочу. Идти куда хочу. Развлекаться как хочу. Рин, ты удивляешь меня: ты должен был помнить, что меня интересует в основном одно. То же, что интересует в основном всех, что бы они ни говорили о собственных желаниях: получение того, что я пожелаю — что бы это ни было. Узнать что-то, получить что-то или кого-то или уничтожить… насладиться чем угодно. Исполнять собственные мечты — от самых мелких до бесконечности. И иметь для этого ресурсы — сейчас мои возможности велики, я не спорю, но с тобой…  — И это же ты предлагаешь мне? В обмен на сотрудничество? Получить всё, о чём… — он выписывает пальцем в воздухе изящный узор, — мечтаю? Эллет делает вид, что задумывается. Потом вскидывает глаза и говорит тихо и твердо:  — Нет, Рин… тебе я предлагаю куда больше. Открытую дверь. Ключ от клетки, в которую ты сам себя загнал. Свободу от… — она переходит на вкрадчивый шепот, — неё. От Арделл. Улыбка Рихарда остается безмятежной (ну конечно, она же застыла). Ресницы приподнимаются — из-под век выблёскивает остриё взгляда. Нестрашное. Кажется, даже взгляд затупился с годами (печально).  — Эллет, ты что, собираешься избавиться от главы питомника?  — О, Рин, ты не слушаешь. Мне до неё нет дела: она спасает зверушек и выполняет полезную работу, так что пока она мне не мешает… какой смысл от нее избавляться? Я беспокоюсь не о ней — о тебе. Только не говори, что тебя не тяготит это — я же помню, насколько ты ценил свободу. Твою бесконечность выборов, твою возможность уйти в любой момент. И вот ты погряз в рутине питомника, общаешься с яприлями, обучаешь варгов… ведь ты же превращаешься в пародию на себя самого, Рин, ты тень того, кого я знала, и причина… Он слушает с плотно сжатыми губами — наверное, сам этого не замечает. На щеке медленно проступает белое пятно — что это, след от ожога? Все несуществующие боги, прежний Рин Хард не позволил бы себе настолько ясно даже эмоции проявить! Приходится сделать поправку на то, что эта версия — Рихард Нэйш… куда менее сложна. А пока нужно говорить, горячо и убедительно:  — М-м-м, давай же поищем причину. Ты внезапно воспылал любовью к алапардам и грифонам? Проникся чувством долга к судьбам мира сего? Ощутил себя спасителем Кайетты или решил собрать новую коллекцию — сопливых учеников? Сколько я тебя помню — ты делал то, чего хотел и то, что тебя интересовало, а вот теперь внезапно ломаешь себя и занимаешься тем, на что тебе наплевать, по большому счёту. О, можешь возражать, я ведь могла просто неправильно понять… всё это. Что ты два года возглавлял питомник после её ухода. И остаешься здесь теперь… не совсем понимаю, в качестве кого, но ты же, наверное, убедил себя в том, что ты ей зачем-то нужен. Тебе нравится быть нужным, да, Рин? Сладкий ток бушует в венах — опьянение учёного, который решает задачу. Может быть, задачи не смотрят на тебя так — будто готовы сжать горло длинными пальцами и то ли душить, то ли целовать. Тем лучше. Небрежно отбросить волосы назад. Сухой, деловой тон.  — Знаешь, я в чем-то даже восхищена — тем, как ей удалось сделать из тебя комнатную собачку. Даже подозреваю чем. Отчасти — тем, чем привязывает к себе остальных. Чувством важности, необходимости, того, что делает правильное дело — она умеет внушать правоту, да? Но тебя проняло иным… давай посмотрим: может быть, тем, что ты для нее один из ее питомцев — как и все остальные здесь? Бедный подранок Асти Шеворт, Истинный Варг. Нуждается в заботе… и не более того, как бы ты ни прыгал через обруч. Вообще, конечно, тебя можно понять: она же такая жертвенная, а ты не привык, что ради тебя жертвуют, да? Привык платить по счетам. Думаю, когда ты понял, что она так же пожертвует собой ради щеночка кербера, было уже немного поздно, и клетка захлопнулась. Порочный круг: ты пытаешься доказать, что ты необходим, а она страдает, потому что не знает, что с тобой делать. Правда, ей не приходится для этого меняться, а вот ты…  — Судя по твоему лицу — жалкое зрелище? Он достаточно умён, чтобы понять, что его провоцируют. Заманивают, манипулируют… только вот ее цель — не в том, чтобы навязать мнение. В том, чтобы заронить зёрна сомнений, разбудить кровь, посеять эхо… которое даст десятикратный отклик. Легкое пожатие плечами.  — Кто знает, может, я увлеклась. Может, ты шёл именно к этому положению. Возможно, этого ты всегда хотел — так? Люди меняются. Я всего лишь была знакома с Рином Хардом — версией восьмилетней давности. Теперь передо мной новый человек. Ни следа от старого, хотя… — она прижимает пальцы к губам, ощущает кожей собственную улыбку, — целуешься ты по-прежнему. В ответной улыбке Рихарда — сплетение холода и сладости. Ванильное мороженое, решает Эллет.  — Раз уж мы опять заговорили о памяти… Ты должна помнить, насколько мало для меня значило чье-либо мнение.  — Ах, ну разве можно такое забыть, Рин. А ты вот помнишь, что я никогда не навязывалась? Предлагай человеку только то, что он может хотеть по-настоящему — я строго придерживаюсь этого правила. Так что если тебе неинтересно…  — Любая беседа с тобой — бездна интереса, Эллет. С этим не сравнится моя жалкая профессия… как ты там выразилась? Проводить собеседования с яприлями или как-то так. Знаешь, я заинтригован. По всему выходит, что ты собираешься меня внезапно облагодетельствовать, причем вне зависимости от того, чего хочу я.  — О, твое желание закон, дорогой, — она поднимается с кресла, и через пару секунд она уже совсем близко, опирается ладонями на его колени. — Просто спроси себя: чего ты хочешь по-настоящему? Весь мир и неограниченная свобода или почетная должность того, кто будет приносить Арделл тапочки. Не нужно произносить это вслух: она и так подвергла его гордость слишком большому испытанию. Только наклониться ещё ниже, провести по шее к ключице, расстёгивая первую пуговицу на рубашке, вторую…  — Ты так уверена, что после того, как ты… даруешь мне внезапную свободу, я решу сотрудничать с тобой?  — Ну, это будет в твоих интересах, — он перехватывает ее ладонь, и она пускает в ход вторую — слегка царапает его щёку, — поверь. Но если ты вдруг решишь вернуться в питомник — пожалуйста. Я же предложила всё, что ты хочешь. И больше: возможность самому принимать решения. По-настоящему.  — Любопытно бы знать — каким способом…  — Сюрприз, — она опять наклоняется к его губам, дыхание смешивается. — Что-то совершенно особенное… и опасное. Не узнаешь, пока не попробуешь. Если ты, конечно, решишь, что есть смысл в таком неоправданном риске. Рин Хард неизменно отвечал на вызовы. Можно предполагать, что, обретя способности Истинного Варга, он стал куда самонадеяннее. Девяносто два процента.  — Ты дашь мне возможность отказаться?  — От свободы? От риска? От себя самого? Всё, что захочешь, милый. Не беспокойся — я не люблю давить, ты знаешь. Только честные сделки.  — И полная неограниченность в средствах, когда видишь цель. Особенно если это то, что тебе очень нужно. Так? Наверное, он вспомнил поместье Мантико. Она усмехается и убирает губы: до прощального поцелуя остался какой-то дюйм.  — Вижу, ты действительно вспомнил старые времена. Я не против. В конце концов, тогда ты мне нравился куда больше.  — Времена склонны меняться. Совсем как люди. И я могу рассчитывать, что ты уберешь выморков от границ поместья, а свою страховку от сотрудников питомника? Все эти поспешные вызовы сегодня с утра… сколько твоих наемников сейчас около Гроски, Кани и остальных? Эллет передергивает плечами — к чему так опошлять и говорить на прощание об очевидном?  — Как только выйду отсюда. Я же сказала: мне нет до них дела. Только до тебя. Сколько тебе понадобится времени, чтобы понять, чего ты хочешь по-настоящему? Впрочем, неважно — я готова ждать.