Ковчег для варга (СИ)

Зато шевельнулся второй. Непринужденно и вразвалочку подошел к своему хозяину. И с виноватым видом прикусил того за бочок. Совсем слегка и мягонько, изображая при этом на морде ненормальное солдатское рвение — мол, извиняюсь, приказ такой!

— Вот значит как, господин Гроски, — Баскер основательно подрастерял свое журчание и косился то на огромную голову, прижатую к его боку, то на игрока, который интересовался исключительно своими картами. — Ну, конечно, у меня остается моя охрана, но…

Игрок тихо качнул головой — не оборачиваясь. Пес под его пальцами развернулся и встал, показав зубы в нехорошей ухмылке.

Дюжие телохранители покосились на босса вопросительно.

— Кто бы мог подумать, — продолжил Баскер, давая им отмашку — не лезть. — Так значит, господин Гроски, вы пришли с мирными намерениями и хотели договориться?

Игрок в капюшоне пожал плечами — всё так же, не оборачиваясь. Девица тихо уползала с его колен, лопоча что-то вроде: «Ой, знаете, мне тут срочно надо…» Оба шулера медленно переглянулись и тихо придвинули денежки обратно. Тот, в капюшоне, поощрил их крошечным кивком, так и продолжая небрежно поглаживать пса между ушей.

— Само-то собой, — от души заверил я. — Понимаете ли, если бы мы не хотели договариваться — я бы вообще не пришел, и вы бы говорили… ну, с кем-нибудь другим.

— Хороший законник и плохой законник? Удивительно неоригинально — при вашей-то фантазии.

Прямо скажем — Баскер держался неплохо, для того, у кого здоровенная псина каждую секунду может вырвать половину левого бока.

— Так ведь хорошим законникам фантазии и не положено, а? Это уж скорее по части других. Но вам-то повезло: можно считать, что вы попали на двух хороших, миролюбивых законников.

Последние слова я постарался приправить настоятельным взглядом в сторону того столика, где шулеры дружно играли в поддавки с одиноким игроком в капюшоне. Тот, конечно, никак не мог видеть мой взгляд — только пес вдруг отпустил бочок своего хозяина и перебрался поближе к телохранителям.

— Будем так считать, а? Видите ли, мы тут не с ведома нашего… прямого начальства. Иначе сорвали бы вам все бои — все равно ж они подпольные, в смысле, незаконные. Могли бы, например, сделать так, чтобы животные просто уснули в клетках. Или пригласили бы на вечеринку законников…

— Как несолидно.

— Сам эту братию не люблю — к тому же, у вас ведь есть свои, прикормленные. Так вот, смысл в том, что захоти мы вогнать вас в убытки на этот раз — вогнали бы, только нам ни к чему ссора с таким уважаемым человеком. У которого, к тому же, я слышал, есть хорошие друзья среди разводчиков Мьйорта, так?

Баскер щурил глазки и водил пальцем по подбородку. Журчание в его голос потихоньку возвращалось.

— Вам нужны разводчики.

— Так уж получилось. Жутко интересно — кто это выводит таких интересных гибридов для подпольных боев. Кошмарные твари получаются, а? Одна такая недавно наделала шороху в Тельере — вырвалась, людей покрошила. Интересно бы знать, где это их таких берут?

— Вы ставите на кон мою репутацию, господин Гроски.

— Ничуть. Неужели вы думаете — мы встречались только с вами? Рано или поздно — расколется кто-нибудь из устроителей боев, а не они — так держатели боевых пород. Тут ведь вопрос в том — кто окажется наиболее разумным и вгонит самого себя в наименьшие убытки?

— Мы не держим прямых контактов, — выжал Баскер, торгуясь до конца. — Может быть, я мог бы дать вам намек, небольшую нить…

— Само-то собой, совесть, деловая этика, я же понимаю. Мне, например, совесть не позволяет просто оставить ваши бои в покое.

Баскер пожевал губами, вытащил из кармана блокнот и черкнул пару имен оправленным в серебро карандашом. Подтолкнул ко мне по столу. Пожевал губами еще раз.

— Если вы сорвете бои — не думаю, что это принесет пользу вашему… питомнику, -прошуршал неприязненно. — Они состоятся в другой день. Или несколько устроителей объединятся, чтобы защитить… дело.

Я от души заверил, что это мы понимаем. Но совесть как-то мешает спать, в боку колет, и уйти просто так только с такими вот скудными сведениями ну никак невозможно.

Баскер задумчиво вычерчивал цифирки по бумаге блокнота.

— Так, может, небольшое пожертвование? Я, знаете ли, так сочувствую бедным зверюшкам в вашем питомнике. У него столько врагов — и всегда нужен корм…

— Сердце кровью обливается.

— Да, конечно. Так если говорить о пожертвовании…

— Само-то собой, питомник будет вам по гроб жизни признателен, — пламенно заверил я. — Нет, какие деньги, деньгами мы не возьмем.

Серебристое жальце карандаша вопросительно замерло над бумагой.

— Животными, — растолковал я, допивая пиво. — Скажем, десяток тех, кого должны были выставить на бои. Можете купить у приезжих держателей. Или выделить своих. Небольшая цена. Пять боев в минусе.

Баскер скривился — можно было представить, какие доходы ему принесли бы пять боев… или даже один бой.

— Вы вгоняете меня в убытки. Думаю, трёх боев было бы…

— А я-то наслышан о вашей щедрости. Думал — вы с удовольствием поделитесь десятью зверюшками…

— Хорошие бойцы на вес золота, господин Гроски. Чем вам не нравится число семь?