Ковчег изгоев

— Это потому, что это был гравитационный взрыв. Я увидел его, но без звука, за исключением треска расколотой станины.

— Значит, мина…

— Значит, мина, — кивнул Белый Волк. — Вернее, две. Первую я активировал, запустив пульт, её действие было направлено против меня или любого, кто сидел бы на моём месте. Заряд был несильный, чтоб не сбить вторую мину, поэтому корпус и выдержал. Вторая была заложена для того, чтоб уничтожить пульт.

— Почему диагностика корабля не показала конструктивное изменение?

— Может, его и не было? — пожал плечами Мангуст. — Может, мина не была подключена к оборудованию. Просто где-нибудь под пусковой клавишей был укреплён контактный микрочип, а сами мины установлены в зазорах между блоками.

— Разберёмся… — пообещал мне Белый Волк.

Я кивнула и посмотрела на его руку. Ожог был несильный, но, скорее всего, болезненный.

— Скоро заживёт, — успокоил он, проследив за моим взглядом.

Я вздохнула и поднесла к губам свой радиобраслет.

— Рауль, подойди в аппаратную к стрелкам. У нас ЧП… — произнесла я.

— Уже иду, — с готовностью отозвался браслет голосом Хока.

Я подошла к пульту, разглядывая его бренные останки. От них ещё поднимался удушливый дым, и воздух был пропитан отвратительным запахом горелого пластика.

— Чем это может нам грозить? — поинтересовалась я, заметив несмелый желтоватый язычок пламени между покорёженными серебристыми платами.

Язычок ещё раз вытянулся вверх и пропал.

— Не знаю, — пожал плечами Мангуст. — В принципе, уничтожать орудийный пульт бессмысленно. Есть дублирующие пульты в переднем отсеке и на мостике. Кроме того, к терминалу можно подключиться с любого из основных пультов командного отсека. Но зачем-то это было сделано… Вряд ли из одного только желания снести голову мне или Волку.

— В любом случае, тогда не нужна была бы гравитационная мина, — заметил тот.

Мангуст кивнул. В отсек вошёл Хок и, бросив мрачный взгляд на взорванный пульт, обернулся к щитку у двери и нажал на нём голубую кнопку. Тут же в воздухе повеяло свежестью, а дым и запах гари исчезли.

— Я хочу знать, к каким последствиям привёл этот взрыв, — проговорила я, взглянув на него. — Я могу поручить это тебе и Мангусту?

Хок посмотрел на Мангуста и кивнул:

— Это работа.

— Хорошо. Белый Волк присоединится к вам чуть позже. Идемте, капитан-командор, — и я направилась к выходу.

— Куда? — с недоумением спросил он, поднимаясь.

— В медотсек. Если не принять меры, ваш ожог будет мешать работе. К тому же зачем терпеть боль, если можно её избежать.

По дороге в медотсек я думала о том, что всё-таки происходит. С тех пор как Тия хозяйничала на звездолёте, к орудийному пульту в стрелковых отсеках никто не прикасался. В то же время мы уже не раз задействовали вооружения с пультов на мостике и из аппаратного зала стрелковых помещений. Зачем было минировать пульт, которым никто не пользуется?

— Как часто по инструкции производится профилактическая диагностика орудийного пульта? — спросила я на ходу.

— Автоматическая — каждые сутки. Но обычно раз в неделю я сам проверяю все системы. Мне так спокойнее, — ответил Белый Волк.

— Когда проверяли последний раз?

Он на мгновение задумался.

— Честно говоря, перед вылетом из дока.

— Ясно… — проворчала я.

Значит, взрыв мог произойти и раньше, в любой момент, когда Белый Волк вспомнил бы о своей привычке лично проверять оборудование.

В медотсеке он сразу направился к дверям процедурной. Я хотела зайти к Джулиану, но в это время старший стрелок приоткрыл дверь, и я услышала его голос.

Поспешив вслед за Белым Волком, я вошла в полутемную процедурную и успела услышать последнюю фразу, которую произнёс Джулиан:

— Я тоже обратил внимание на этот участок, но не понимаю, что он блокирует…

Джулиан сидел за небольшим подковообразным пультом в глубине кабинета, глядя на сомкнутые в изогнутую ленту экраны, на которых изображалось что-то странное: диаграммы, круто изломанные и извивистые разноцветные линии и плотные массивы цифр и латинских букв. За его плечом стоял Дакоста и тоже смотрел на эту запутанную картину. Кажется, оба они понимали, что она обозначает, и я невольно испытала к ним огромное уважение.

Услышав наши шаги, Дакоста недовольно обернулся.

— Простите, доктор, — произнёс Белый Волк, останавливаясь. — У нас произошла небольшая авария, и я обжёг руку. Ничего серьёзного, но боль может помешать мне работать на пульте. Снизит реакцию, понимаете? Может, дадите мне что-нибудь, чтоб быстрей прошло?

— Покажите, — проговорил Дакоста, шагнув к нему. Посмотрев на руку стрелка, он кивнул: — Да, ничего страшного.

— Вообще-то на мне, как на собаке… — заметил Белый Волк, — Но мне нужны здоровые руки для работы.

Мальтиец тем временем открыл шкаф и взял с полки круглую белую баночку.

— Возьмите, это должно помочь.

Белый Волк с интересом принялся разглядывать этикетку, но Джулиан вдруг поднялся из-за компьютера и, подойдя к нему, забрал у него баночку.

— Я дам вам кое-что получше, — улыбнулся он.

Подойдя к шкафу, он взял с полки голубой флакон и вернулся к старшему стрелку.