Ковчег изгоев

— Меня он тоже тревожит, — призналась я. — Кто-то организовал побег двух наших людей, подсадив к ним этого загадочного зрячего слепца. Кто-то подсунул в спидер пульт. Потом погоня, которая едва не перешла в массированную атаку на звездолёт. Нас явно хотели не просто задержать, а уничтожить. Выходит, Жрец не хотел, чтоб то, что находилось в спидере, попало к нам. Речь идёт о людях и пульте или только о пульте?

— Или только о людях, — добавил Хок.

— Если б только о людях, то незачем было бы организовывать побег. В пульте могут быть какие-то неприятные для нас секреты?

— Схема сложная, и полностью её за раз проверить невозможно. На всякий случай я убрал его в сейф из тиртанской стали. Оттуда этот секрет вряд ли нам повредит.

— Разумно… — согласилась я. — Теперь люди… Что скажешь?

— Девушку я не видел, но Дакоста сказал, что она в шоковом состоянии. Мужчины выглядят искренними, но оба умные ребята и вполне могут задурить мозги.

— У обоих очень хорошие послужные списки, — заметила я. — Никитин в свои двадцать два уже лейтенант и командир катера. На дальней станции, но…

— На дальней станции он в ссылке, — усмехнулся Хок. — Я залез поглубже в его досье. Дуэль на саблях из-за дамы. Гусар, одним словом… Если будет служить примерно, то через несколько месяцев его передвинут поближе к Земле.

— Возможно. Целинис и вовсе выдающаяся личность…

— Точно, он привлекался в качестве эксперта, как научными организациями, так и Звёздной инспекцией. А тебя не смутило его примиренческое отношение ко всем этим безобразиям в городе?

Ответить я не успела, потому что заметила замигавший на пульте индикатор.

— Что это? — нахмурился Хок.

— Аварийное освещение, — пояснила я, включая связь с астронавигаторским отсеком. — Юрий Петрович, вы на месте?

— Так точно, — отозвался Булатов.

На нижнем правом экране появилось изображение. Он сидел за столом с кистью в руках.

— Я заметила, что вы не уходили, — кивнула я. — Простите, что прерываю ваш творческий процесс. Мы со старпомом поднимемся на четвёртый уровень. Подмените меня на мостике и вызовите Белого Волка и Мангуста. Пусть идут туда же.

— Понял, — с готовностью откликнулся он.

Встав из-за пульта, я направилась к стойке арсенала и достала из неё парализатор. Хок поднялся, осторожно уложил кота на кресло перед пультом и пошёл следом за мной.

Когда мы выходили из отсека, навстречу нам вошёл Булатов. Кивнув, он направился к командирскому пульту.

— Забавно, — пробормотал Хок, на ходу переключая свой браслет на связь с биолокационной системой. — Кто-то попытался включить тот подозрительный контур вокруг лабораторий именно после прибытия Никитина со товарищи.

— Митико, — я поднесла свой браслет к губам. — Вы наблюдаете за нашими гостями? Где они?

— Оба в отведённой для них каюте на жилом уровне, — ответила Митико, дежурившая ночью в отделении стрелков.

— Это ещё хуже, — прокомментировал Хок, раздражённо переключая что-то на браслете. — Проще было бы, если б это был кто-то из гостей… Помехи биолокации в лабораторном блоке. Датчики выдают пульсирующие сигналы о присутствии в нескольких местах, но не идентифицируют объект.

Мы вдвоём поднялись на четвёртый уровень и остановились в холле перед медицинским отсеком. Хок продолжал подстраивать свой браслет, а я прислушалась. Мне показалось, что в конце правого коридора хлопнула створка двери.

— Зал пентаграммы? — неуверенно произнесла я.

— Да, возможно. Там больше всего помех.

Он решительно направился впереди меня в правый коридор. Было тихо, больше ни один звук не нарушал тишину. Створка двери в зал пентаграммы оказалась приоткрыта на несколько сантиметров. Хок обернулся и дал мне знак, что входит первым. Я кивнула.

Он резко открыл двери и, держа парализатор на вытянутых руках, ворвался в зал. Я шагнула следом.

— Никого, — проговорил он, опуская оружие.

— Но явно кто-то был, — заметила я, указав в другой конец зала.

В зал было два входа, из внешнего коридора и из внутреннего, расположенного между лабораториями по центру уровня. Раньше мы пользовались входом из внутреннего коридора. От другого входа зал выглядел несколько иначе.

Сейчас в нём царил таинственный полумрак, подсвечиваемый красными линиями на полу. Подойдя ближе, я увидела красную пентаграмму. Хоть я и не очень разбиралась в таких вещах, но символы в ней мне сразу не понравились. Среди них я разглядела козлиную голову и оскаленный череп. По углам вписанной в круг пятиконечной звезды стояли плошки, из которых вились прозрачные дымки. Пахло серой. В конце зала, по другую сторону от пентаграммы лежал какой-то бесформенный предмет.

Подойдя ближе, я увидела, что это простыня, в которую что-то завернуто. Хок присел рядом и осторожно отогнул край простыни. Ничего интересного, всего лишь подушка.

И в следующий момент зал огласился истошным воплем на высокой ноте:

— Папа, сзади!