Ковчег Лит. Том 1

Саша не собирался пить, потому что у него был план, такой своеобразный эксперимент… И поэтому он, единственный из всех до сих пор трезвый, заметил ноги этой девушки на себе; из всех, включая ее, заметил по-настоящему, как она плавно и по-пьяному осторожно опустилась на него, может, спросила что-то до этого, может, сказала что-то глупое, типа, что на пеньках ей сидеть колко и неудобно, и холодно, и остро, и можно ли к тебе сесть… конечно, он кивнул, или что делают в таких случаях, как выражают согласие, ну, то есть, если достигли возраста согласия, конечно… Она села, и для нее все было по-обычному, как всегда, как на каждой вечеринке до этого; может быть, у нее сердечко чуть сильнее застучало: понятное дело, присесть к почти незнакомому парню на коленки, пьяненькой уже… но ничего необычного, это же классический вечериночный флирт, такое маленькое приключение, правда?

Завтра никто не вспомнит.

Саша не собирался пить, и поэтому он почувствовал — ее ноги — единственный из всех; почувствовал, как они немного неловко упали на него, как обожгли; почувствовал, как первые минуты полторы она неловко упиралась стопами в пыльных кроссовках о землю, как бы контролируя ту долю ее веса, которую ему приходится держать; как ее напряженные икры устали и расслабились, и она полностью перенесла вес на бедра, и кроссовки ее повисли в воздухе, а ему стало совсем не тяжелее, чем было… Вот бы сказать ей об этом, чтобы не переживала больше… Как тебя зовут?

Я все собирался рассказать про свой план. Ничего особенного, ага… ну, типа, просто не пить. Вот так вот. В последнее время…

Блять, страшно думать об этом. О том, что мне страшно…

Девчонка болтает теплыми ножками. Мои ноги холодеют.

Мне страшно, потому что нельзя делать это, когда тебе плохо, сука. Потому что это должно быть от хорошей жизни, а не от плохой. Потому что я слишком хорошо уже узнал о том, что должно быть не так. Как у меня. Сейчас.

Но я не пью, и мне нормально, сижу, улыбаюсь вымученно, когда шутят, и классно кузнечики какие-то там в лесу рядом стрекочут, и я прислушиваюсь к ним, наслаждаюсь просто вечером и компанией, так?

Ебаные кузнечики, вы не так, как надо, стрекочете, можно погромче, посильнее, подушевнее?

Милые кузнечики.

Пожалуйста.

…

Нет, нормально, нормально, сидеть вот так с друзьями, типа выбрались наконец из своих коробок, пыльных бетонных, все дела… И ебучая фантомная боль в солнечном сплетении вместе со мной из коробки выбралась.

Так, пацан, погоди, не, все кайф, ты, главное, типа, внимания на ней не заостряй, и все будет окей… все будет… в лучшем виде…

Сука, аж икры сводит, и челюсть немного.

Ноги дернулись, с привкусом холодных мурашек, и обладательница теплых ног, которые на моих колючих коленях, пошатнулась немного, но засмеялась так весело, так искренне, так искренне, и ухватилась за мое плечо, чтобы не упасть, ты не понимаешь, блять, что все это — только алкоголь, что завтра ты проснешься трезвой и просто будешь ждать следующего раза, следующей бутылки, ты проснешься трезвым и просто будешь ждать следующего раза, следующей бутылки, следующей таблетки, следующей дорожки, чтобы почувствовать что-то, чтобы радость почувствовать, ну, как в детстве, когда она просто есть, просто потому что щенок соседский, или грелка прикольно булькает, когда животом дрыгаешь… куда делось это все…

Все это делось куда-то, и я просто не ебу, куда оно делось.

Я знаю только, что оно лыбится где-то в недрах моего бумажника, одетое в три шубы, кем-то заботливо убаюканное и упрятанное, специально, типа, для меня, лыбится выдавленным на колесе смайликом… двумя смайликами… с двух колес… прищуренно так лыбится…

Играет какая-то музыка, она хорошая, можно послушать музыку.

Но ты не можешь слушать музыку, потому что она вся не такая, и 99 % музыки является невыносимо грустной, и сейчас звучит грустная, и в солнечном сплетении все как-то натягивается и натягивается, все грустнее и грустнее натягивается… да ладно, братан, это хорошая песня, она, типа, даже не с каким-то высоким смыслом, песня просто такая, а-а-а-а-а-а-а, чисто поорать как бы в компании, ну, можно сказать, глупенькая даже…

Ладно, могу я в конце концов выпить это ебаное пиво? Просто выпить пива, как все обычные люди?

Я не хочу пить на следующее утро, как этого хотят зависимые, так? Все хорошо у меня с этим? Нет никаких проблем?

На следующее утро я не хочу жить.

Хотя какая, блять, разница.