Ковчег Лит. Том 1

Таким образом, ночь перед отправлением в первый рейс оказалась волшебной, и то, что Татьяна совсем не выспалась, каким-то неуловимым образом еще усиливало поднимавшуюся в ней волну счастья. Этого дня она ждала очень долго.

Настроение, впрочем, подпортила бригадир поезда.

— Я тебя поставила на четвертый вагон.

— Так это же «суррогаты», — радость в глазах у Тани поблекла.

— Ну да. А ты что хотела? Первый раз едешь.

Таня хотела к знаменитостям. Или на худой конец — к тем, кто изменил своим мужьям. Среди них, наверняка, были влиятельные дамы, которым она могла понравиться. Билет на этот поезд по стоимости равнялся кругосветному круизу на самом дорогом в мире лайнере. Знакомство с такими женщинами открывало большие возможности.

С другой стороны, ее не назначили в третий вагон. Там собирали угодивших под суд.

— Хорошо, — сказала она. — Я не подведу.

Размещение по вагонам совершалось негласно. Дамы, желавшие прибегнуть к услугам состава «Аист», просто покупали билет, а специальное приложение тут же анализировало их профили в социальных сетях, публикации в модных журналах, уголовную хронику и налоговую отчетность. После этой операции пассажирки распределялись по вагонам. Эта практика была введена из-за нескольких серьезных конфликтов между девушками, которые оказались в одном вагоне, имея совершенно различные на то мотивы.

Поезд начал курсировать между Москвой и Владивостоком после создания фармацевтами революционной сыворотки для беременных. В сочетании с той скоростью, на какую были способны современные поезда, новый препарат критически ускорял все процессы в организме женщины, сокращая срок беременности с девяти месяцев до девяти часов. На отдельных участках состав развивал скорость до тысячи километров в час, поэтому вся поездка и, как следствие, вынашивание ребенка занимали всего девять часов. Спрос оказался настолько высоким, что места в этом поезде, невзирая на цену, бойко продавались как самые доступные противозачаточные средства в обычной аптеке.

Основными клиентками были суррогатные матери. Те, кто прибегал к их услугам, решив завести ребенка в одночасье, оплачивали самый скромный тариф, и потому под эту категорию выделялось, как правило, от четырех до пяти вагонов. Два вагона занимали обеспеченные и независимые дамы, у которых по роду деятельности не имелось возможности выделить из своего напряженного графика несколько месяцев на вынашивание своего будущего ребенка. Здесь ехали известные актрисы, балерины, политики, телеведущие, звезды спорта, светские львицы и бизнес-леди. Два вагона выделялись для тех, кто по различным причинам хотел скрыть свою беременность. Обычно в них путешествовали неверные жены обеспеченных мужчин, ветреные девушки из богатых семейств и те, кому по условиям работодателя нельзя было заводить детей. Отдельный вагон резервировался для угодивших под суд. По закону появление младенца освобождало преступную мать от тюрьмы до его совершеннолетия. Еще два вагона занимали женщины, которые просто не хотели переносить девятимесячные тяготы беременности и обладали необходимыми для этого ресурсами.

После отправления поезда весь медицинский персонал собрался в родильном вагоне. Он редко был нужен по своему прямому назначению, поскольку пассажирки сходили по пути следования на тех станциях, где у них подходил срок, и потому именно здесь происходили собрания — как официальные, так и не очень.

— Никому не рассказывай о том, что сейчас произойдет, — предупредила Татьяну старшая медсестра.

— Не буду, — с готовностью кивнула Таня в ответ.

Ей нравилось тут на поезде, и все, что происходило, казалось ей значительным и прекрасным.

— Это надо выпить залпом, — сказала ей акушерка, протягивая пробирку с желтоватой субстанцией внутри.

Остальные медики с улыбками подняли пластиковые стаканчики с шампанским.

— А что это? — насторожилась Таня.

— Обряд посвящения. Выпьешь — и станешь как мы.

— Нет, я имею в виду — что внутри?

Акушерка пожала плечами:

— Родильная сыворотка.

— Но… — Таня слегка отшатнулась. — У меня же была операция.

— В том и дело. Для тебя это не играет никакой роли. Это просто символический жест. Знак того, что ты одна из нас. Из тех, кто выше биологической покорности перед жизнью.

— Выше покорности, — негромко, но в унисон произнесли все остальные и снова приподняли стаканчики.

Таня осторожно глотнула из пробирки, ожидая неприятного вкуса, и жидкость полностью подтвердила ее опасения. Она сильно отдавала тухлым яйцом.

Глядя на ее недовольную гримасу, все вокруг рассмеялись и выпили, наконец, шампанское.

— Поздравляю, — сказала акушерка, после чего медики разошлись по рабочим местам.

Первый час пути пролетел незаметно. Голографический аппарат, за которым сидела Татьяна, не требовал ни малейшего внимания. Сначала ей было интересно разглядывать большие и очень детальные голограммы эмбрионов, но вскоре рутина взяла верх. Пассажирки шли на сканирование одна за другой, врач повторяла им одни и те же слова, вагон мягко покачивало, и в конце концов Таню даже слегка замутило.