Ковчег Лит. Том 1

«Ишь, фокусник! — подумала я. — Зачем ему кармашки? Не станет же он шарик запихивать в карман!» Наперсточник пристукивал пластмассовыми стаканчиками, подхватывал красный поролоновый шарик, тот катался и исчезал, как живой: прятался, выкатывался, снова прятался, будто в домик.

— Кто шарик угадает, тот деньги забирает! — приговаривал наперсточник, перемешивая стаканчики и поблескивая золотистой печаткой на загорелом пальце. С ним играл долговязый, похожий на скелет мужик в широких шортах. Наперсточник останавливал стаканчики и взывал:

— Н‐н-ну? Кто угадать сумеет — разбогатеет!

— Двадцать рублей! Вот этот! — размахивая купюрами, орал скелет и угадывал.

— За орлиный глаз держи раз, держи два-с! — наперсточник отсчитывал двадцать рублей из пачки денег, которую он извлекал из кармана жилетки и убирал обратно.

Через несколько игр скелет начал проигрывать. Наблюдая за шариком, я заметила, что наперсточник умудряется так ловко его подкрутить, что он вертелся внутри поднятого стакана не выпадая. Затем шарик появлялся вновь, и снова наперсточник зачерпывал, подхватывал его.

Проигравший опрокидывал на стол пустой стакан.

— Ыэххх, ребята! Была не была! Все, что осталось! — весело и отчаянно объявил он и вдруг выиграл — полностью отыгрался и остался явно в прибыли.

Он не спеша и с удовольствием пересчитал бумажки.

— Дорогой народ, честный выигрыш не уйдет! — запел наперсточник. — У кого глаз алмаз — тот выигрывает у нас!

Деньги шуршали так близко…

Скелет в шортах опять начал проигрывать. Ну как же он невнимательно следит! Я бы у них точно выиграла!

— Вашу Наташу! — Снова упал пустой стакан. Почему же он такой бестолковый?

— Н‐н-ну? Кто угадать сумеет — разбогатеет! — выл наперсточник, в который раз обращаясь к молчаливому подвыпившему мужчине с сумкой через плечо — точь-в-точь мой папа-инженер. Тот не поддавался — лишь осоловело смотрел перед собой.

— Кто угадает? Может быть, ты видела?

Я смутилась.

— Покажи, как надо играть! Покажи им, девочка!

Я молчала.

— Боишься?

Я неловко ткнула пальцем на стаканчик слева.

— Ну конечно! — заорал наперсточник, поднимая стакан и показывая шарик. — Выиграла! За орлиное зрение — денежная премия! Сколько денег тебе давать? Сколько у тебя с собой?

— Двести рублей.

— Есть деньги — покажи! Честный выигрыш держи!

Я расстегнула молнию, достала четыре бумажки.

— Вот. Из моих рук, — сказала я.

— Из твоих рук! А мне так не видно! Может, они у тебя фальшивые! В наше время все проверяй, внимания не теряй, — он взял купюры за краешки и мы продолжали их держать — я с одной стороны, он — с другой.

— Не бойся — сказал нежный женский голос из-за моей спины.

Он дернул — деньги выскользнули. Вынул из кармана жилетки несколько полтинников, приложил мои к своим. С колотящимся сердцем я следила за своими деньгами.

— Денежка к денежке — бумажка к бумажке… Молодец, девочка! Деньги не фальшивые! Угадывай!

Я задохнулась.

— Я ничего угадывать не буду…

— Кто угадает? Подходим не стесняемся, угадать стараемся!

— Я ничего угадывать не буду! — закричала я.

— Кто угадать сумеет — вмиг разбогатеет!

— Не буду! Не буду! Отдайте двести рублей!

— А сейчас — короткий перерыв. Скоро продолжим! — объявил наперсточник. Несколько людей прыснули в разные стороны. Хлопнул и исчез складной столик.

— Вы куда? — прошептала я.

— Что случилось, девочка? — спросил скелет в шортах. — Ты погуляй пока, через пятнадцать минут они опять придут!

— Эй вы! В белой жилетке! — орала я, никого не слушая. — Отдайте деньги! — Я была готова ударить кулаком по белой спине, драться, схватить за одежду и не пускать, пока не отдаст. Он шел налегке и исчезал за спинами.

— Эхх, милая… — Какой-то седенький рябой старичок взял меня под локоть и, заглядывая в лицо, заговорил: — Что ж ты угадывать не стала! Тут угадывать надо!

— Что? — Я неловко пыталась освободиться.

— В прошлый раз одна девочка тысячу рублей выиграла! Все отдали, все до рублика! Купила костюм итальянский! Стопроцентная шерсть! Вот так, вот так… Тут угадывать надо, угадывать надо… — Он отпустил меня и удалялся, повторяя: — Угадывать надо…

Белой жилетки и след простыл. Я осталась стоять.

— Отт вар-р-рюги! — проговорила тетка с полиэтиленовым пакетом. На пакете была изображена синяя овца и надпись «С Новым годом!». — А ты-то сама! Рот разинула! Ясно же, что жулики! Везде сейчас жулики!

— Что хочу, то и делаю! — крикнула я, вытирая нос рукой. — Мои деньги!

— Вот и ищи теперь свои деньги!

— Я в милицию пойду! Где тут милиция?

Продавщицы индийских кожаных сумок, наблюдавшие из-за прилавков, синхронно, как в танце, показали руками.

— Вон они стоят, у крайнего ряда, — прибавила одна из них.

На углу рядов действительно стоял серый милицейский «козел». Милиционер с алыми ушами, одетый, несмотря на жару, в форменную тужурку, курил у машины.

— У меня украли деньги, — решительно сказала я.

— Кто?

— Наперсточники! — решительно сказала я.

— А. Залезай, открыто. Там тебе компания собралась.

— Ой-ой-ой-ой-ой-й-й! — в глубине машины кто-то завывал. Я пригляделась. Две девицы: одна громко плакала, другая молча гладила ее.

Я села.