Ковчег спасения. Пропасть Искупления

За столом собрался кворум руководителей колонии. Она успела заметить, что здесь были все, за исключением Пеллерин, пловчихи. Присутствовал даже Скорпион. Его Антуанетта увидела впервые со дня смерти Клавэйна и отметила во взгляде что-то новое. Даже когда свинья смотрел ей прямо в глаза, его взор был сосредоточен на чем-то далеком и явно враждебном, маячившем у воображаемого горизонта, – вроде вражеского паруса или блеска доспехов. Она определенно уже где-то видела недавно такой же взгляд – и через несколько мгновений вспомнила. За этим столом сидел старик, и мысли его были сосредоточены на столь же далекой угрозе. Понадобились годы лишений и страданий, чтобы взгляд Клавэйна стал таким, а вот у свиньи на это ушло всего несколько дней.

Антуанетта знала: на айсберге случилось что-то ужасное. Она не пыталась выяснить подробности, решила поверить, услышав, что так для нее же будет лучше. И хотя она никогда не изучала мимику гиперсвиней, в лице Скорпиона легко читалась половина ужасной истории.

– Что ты ему сказала? – спросил свинья.

– Сказала, что, если он стартует прямо сейчас, будут десятки тысяч жертв.

– А он?

– Дал понять, что ему жаль, но сейчас его заботят только люди, уже находящиеся на борту «Ностальгии».

– По последним подсчетам – четырнадцать тысяч, – подал голос Кровь.

– Недурно, – отозвался Васко. – Это сколько же? Почти десятая часть всей колонии?

Кровь ответил, играя ножом:

– Сынок, если поможешь нам втиснуть на корабль еще пять сотен, будешь просто молодец.

– Разве это сложно? – спросил Малинин.

– С каждым рейсом шаттла ситуация усложняется. К закату мы, может, и наберем двадцать тысяч, но для этого нужно обращаться с ними как со скотом.

– Это люди, – вздохнула Антуанетта, – и они заслуживают лучшего обращения. А что криокапсулы?

– Гробы не готовы, не стоит ждать от них серьезной помощи, – ответил Ксавьер Лиу, обращаясь к жене так же, как к любому другому из руководства колонии. – Вроде и удобно возить пассажиров в капсулах, но кто-то ведь должен присматривать за ними, следить за исправностью техники. Да и сама заморозка – процесс не быстрый.

Антуанетта закрыла глаза и прижала пальцы к векам. Она увидела пурпурные концентрические круги вроде тех, что разбегаются от упавшего камешка по воде.

– Значит, ситуация хуже некуда? – Она открыла глаза и тряхнула головой, чтобы в ней хоть чуть-чуть прояснилось. – Скорп, есть контакт с Ремонтуаром?

– Нет.

– Но ты считаешь, что он там, наверху?

– Я ничего не считаю. Всего лишь делаю что могу.

– Как думаешь, будь он наверху, пытался бы связаться с нами? Давал бы какие-то знаки?

– Его знак – Хоури, – ответил Скорпион.

– Тогда почему он больше никого не присылает? – спросила Антуанетта. – Нам ведь нужен совет, Скорп, – сидеть на Арарате или поскорее убираться.

– Поверь, мне известна эта дилемма.

– Но мы не можем ждать вечно, – сказала Антуанетта, слыша звенящее отчаяние в собственном голосе. – Если Ремонтуар проиграет битву, наше небо наполнится волками. Как только это случится, путь будет отрезан, пусть даже они не тронут Арарат. Мы будем заперты тут навсегда.

– Сказал же, я в курсе наших проблем.

В голосе Скорпиона Антуанетте почудилась угроза. Конечно, ему все известно.

– Извини, – сказала она. – Просто… я не знаю, что делать.

Некоторое время все молчали. Низко над домами пролетел шаттл с новыми беженцами на борту, заложил вираж, удаляясь от берега. Антуанетта не знала, куда повезли людей, на корабль или подальше от бухты. Едва необходимость переправить колонистов в безопасное место стала очевидной, средства эвакуации разделили на две равные части.

– Аура предложила что-нибудь полезное? – поинтересовался Васко.

Скорпион повернулся к нему, скрипя своей кожаной одеждой:

– О какой конкретно пользе ты говоришь?

– Знаком была не Хоури, – сказал Васко, – знаком была Аура. Хоури многое знает, но по-настоящему ценна информация ее дочери. С ней-то нам и надо теперь советоваться.

– Что ж, я рад, что ты все так тщательно продумал, – ответил Скорпион.

– И что дальше? – хмуро спросил Васко.

Атмосфера в конференц-зале всегда была напряженной, но сейчас до того наэлектризовалась, что покалывало руки. Антуанетта сжалась: она никогда не решалась так говорить со Скорпионом и знала очень немногих, кто решался.

Но Скорпион ответил спокойно:

– Аура… то есть Хоури опять сказала то слово.

– Что за слово? – спросил Васко.

– Хела. С тех пор как мы достали Хоури из капсулы, она повторила это несколько раз. А мы все еще не знаем, что это слово означает и насколько оно важно. Однако теперь она произнесла еще кое-что.

Скорпион снова скрипнул кожей, устраиваясь поудобнее. Казалось, его ничуть не задевало происходящее в комнате, однако агрессивность и склонность к насилию все время оставались с ним, дожидались где-то неподалеку, как наемные актеры в прихожей.

– Какое же? – спросил Васко.

– Куэйхи, – ответил Скорпион.