Ковен озера Шамплейн

– Хоакин Де’Траст. В прошлый раз ты вторгся в мои земли без приглашения… А теперь в твои земли вторглась я. Иронично, не правда ли?

Он ухмыльнулся, тоже припоминая ту роковую ночь, когда Нимуэ и ее защита пали, а Ферн натравила на мой ковен своих подручных и сбежала вместе с Гидеоном. Тогда я видела Хоакина лишь мельком – в том иллюзорном зеркале, в котором Ферн показала мне происходящее на берегу и мое близящееся поражение. Хоакин и Эмиральда стояли там вместе – вместе они были и здесь. Оба согласились служить Ферн, и оба вырезали из нее свои клятвы, предав. Они больше не являлись моими врагами… По крайней мере, я очень хотела в это верить.

– Спасибо, – сказал мне Хоакин внезапно, и даже притихнувшие колдуны вскинули головы от удивления. – Спасибо за то, что устранила Ферн. Наша с ней сделка была глупостью. Теперь, по прошествии стольких лет, я понимаю это. Я не имею ничего против тебя и твоего ковена, Одри Дефо…

– Я и не мстить сюда пришла, – поспешила уточнить я, и уголок губ Хоакина дрогнул. Ну да, едва ли он боялся моей мести, окруженный дюжиной ведьмаков. – Я попросила Диего привести меня, потому что Шамплейн нужна помощь…

– Боюсь, это невозможно, – перебил меня Хоакин. – Несмотря на то что, как я и сказал, мой ковен не желает зла твоему, мы не друзья и не союзники. Диего, возможно, рассказывал тебе о Микаэлле, моем отце. – Он нарочито подчеркнул голосом слово «моем», отчего Диего заскрежетал зубами у меня над ухом.

– Рассказывал, да, но я не…

– Так вот, Микаэлл передал мне ковен в полном беспорядке, – продолжил Хоакин. Безусловно, он упомянул о Микаэлле лишь для того, чтобы позлить Диего, и потому был намерен договорить, даже если я не демонстрировала никакого интереса. – Отец любил помогать людям, наплевав на то, что его ведьмам самим не хватает ресурсов. Со всеми делился знаниями и дружил, чуть ли не на мизинчиках! По этой причине, когда я вступил в Верховенство, у нас даже не было денег, чтобы прокормить младшие семьи Муэрте, а гватемальский ковен, который мы считали друзьями, решил присвоить себе штат Кампече. Поэтому отныне я веду свою политику, и она гласит, что нет ничего важнее моего ковена. Мы больше не контактируем с другими ведьмами, особенно с теми, кого привел этот Иуда. Поэтому, что бы у вас ни случилось, уверен, вы в состоянии разобраться с этим самостоятельно…

– Помощь, которая нам нужна, – это всего лишь ответ на вопрос! – На этот раз пришел мой черед перебивать. – В Вермонте погибло с полсотни детей! И их убивает некто, кого раньше звали Анхелем Де’Трастом. Просто скажи: ты знаешь что-нибудь о нем?

«Он определенно знает», – поняла я, ведь лицо Хоакина тут же посерело, а в глазах заплясало так хорошо знакомое мне чувство… Страх. Всего одна его вспышка, как молния, разрезавшая небо, – и снова ничего. Хоакин подавлял свои эмоции так же хорошо, как и совесть.

– Хм… Нет, никогда не слышал этого имени, – солгал он и кивнул огненноволосой ведьме: – Аделаида, пожалуйста, выпроводи наших незваных гостей.

Я незаметно огляделась: колдуны растерянно озирались друг на друга, но молчали. Похоже, никто из них действительно не понимал, о каком Анхеле идет речь. Зато все прекрасно понимал Хоакин.

За нашими спинами скрипнули дверцы платяного шкафа. Вздохнув, Адель послушно открыла его. Я уже чувствовала за спиной жар Камалу, а потому принялась судорожно соображать, как бы задержаться в Санта-Муэрте подольше. Как же?!

– Эми… – выдохнул Хоакин, когда Эмиральда вдруг приподнялась на носочки и, приставив ко рту ладошку, снова что-то зашептала ему на ухо. – Эми, я не… Ты же знаешь… Эми…

Он устало повторил ее имя несколько раз подряд, не поворачивая головы, но Эмиральда все говорила и говорила. Изумрудные глаза смотрели на меня в упор, пока губы нашептывали Хоакину что-то, что заставляло его лицо меняться. Сначала – раздраженная гримаса, затем недоумение, а после – смирение.

Пальцы Хоакина, сжимающие набалдашник трости, расслабились.

– Постой, – велел он Адель, и та закрыла дверцы шкафа обратно. – Одри Дефо, ты и члены твоего ковена можете остаться до окончания церемонии. Сейчас у меня нет времени на светские беседы, однако после мы сможем обсудить твою… проблему. Адель за вами присмотрит. Прошу вас сдать все оружие ей. После этого можете свободного передвигаться по деревне. А ты, Диего… – Хоакин даже не взглянул на него, когда, уже развернувшись к двери, добавил: – Не смей попадаться мне на глаза.

Он ушел, громко стуча тростью, и увел с собой под руку Эмиральду, светящуюся от восторга, понятного лишь ей одной. В этот момент в комнате никто не дышал – кажется, даже я сама. Медленно отстегнув с пояса навахон, Коул неохотно вверил его долговязому колдуну. Точно так же Исаак поступил с проклятыми часами: к тем колдун даже побрезговал прикасаться, велев положить их на деревянный поднос и отойти. После этого все ведьмы хлынули следом за Хоакином потоком, как гудящая река, едва протиснувшись всей толпой в узкие двери. Вскоре в комнате не осталось никого, кроме нас пятерых – меня, Исаака, Коула, Диего и Аделаиды.