Ковры из человеческой кожи

– О, – радостно воскликнула протеже, убрав узорчатый красно-белый утирник с глаз, – доброе утро, господин Кисейский!

Камень упал с души экспедитора, когда тот наконец убедился, что Матрену никто не похитил. Вчерашнее нападение Лиха сыграло недюжинный номер с его нервами.

– Привет… – все еще отходя от паники, запинаясь, проговорил следователь, – где ты была, Матрена?

– Я? – удивилась крестьянка. – Просто умывалась! – внезапно ее глаза мечтательно засверкали. – Вы видели, какой тут красивый расписной рукомойник?! Я думала, такое только в императорских купальнях бывает!

– Это точно… – нервозно усмехнулся Михаил, стыдливо опустив взгляд и спрятав за спину пистолет.

Конечно, Кисейский невероятно переживал за нее. Позволив молодой и неопытной мирянке стать своим боевым товарищем в сражении с ужасающим серийным убийцей, Михаил возложил на свои плечи огромную ответственность. Совершенно ничего не случилось бы с таким высоким чином как он, если бы в один день жизнь Матрены оборвалась по его халатной оплошности. Но Кисейский не намеревался пользоваться этой привилегией. Мушкет, из которого он чуть не выстрелил по воображаемому похитителю, был тому отличным подтверждением.

– Вы выглядите так, будто шишигу увидели! – с долей юмора, но обеспокоенно заметила крестьянка. – Что-то случилось?

– Да вот, – Михаил почесал затылок и взглянул в чистое утреннее небо через цокольное окно, – меня разбудил вопль. Казалось, какая-то женщина кричала на улице.

– Неужели это… – загробным голосом пролепетала Матрена.

– Нет, – Кисейский сразу понял, чего она боялась, – это не Лихо. Смотри, в небе ни тучки! А мы с тобой уже поняли, что он не атакует в такое время.

– Ну да, – девушка вздохнула с облегчением.

Михаил сложил руки у груди, незаметно спрятав мушкет в широкий рукав, и задумчиво насупил бровь.

– Итак, – скомандовал он, – сегодня нам стоит заново собрать доску улик в бильярдной комнате и понадеяться на то, что Ячменник не убьет нас за то, что мы изуродовали его стены!

Матрена прикрыла рот и стыдливо посмеялась над очередной дерзкой колкостью своего чудного наставника.

– Это замечательная идея! – продолжая хихикать, саркастично согласилась крестьянка.

Внезапно с другого конца цокольного коридора донесся ритмичный деревянный скрип. Кто-то быстро спускался сюда по лестнице. Взгляды Кисейского и Матрены оказались синхронно прикованы к великану-Святораду, возникшему из-за поворота. Едва убираясь в потолок, фиолетовый целовальник подбежал к ним и сделал паузу, чтобы отдышаться.

– Михаил Святославович… – встревоженным голосом пропыхтел солдат, – Матрена… вы должны срочно пройти со мной!

– Что случилось? – насторожился Кисейский.

– Я… – запнулся Святорад, – я не могу описать это словами…

– Уж попробуй! – Михаил злился на нерешительность витязя, хотя и сам начинал тихо паниковать.

– Это… нечто ужасное! – отчаянно воскликнул солдат. – Вы должны это увидеть!

Кисейский и Матрена прищурили глаза и обменялись запальчивыми взглядами.

***

Не прошло и десяти минут, как компания из пяти человек быстро приближалась к отдаленному продовольственному амбару по изолированному снежному тоннелю. Подол мундира Кисейского и шлейф покосной рубашки Матрены грозно развивались на ветру, словно плащи инквизиторов. Эти двое шли впереди. Из-за их плеч боязливо выглядывали заспанные головы Захара Ячменника и Ираклия. Земской староста был обязан прибыть на место неизвестного происшествия после того, как за считаные минуты вокруг общественной кладовой собралась целая толпа зевак.

Несколько целовальников обступило лестницу к предмостью хранилища, чтобы любопытные батраки не смогли пробраться внутрь. Какие-то добрые женщины успокаивали бедную Прасковью, которая до сих пор не могла оправиться после того, что ей пришлось увидеть.

Что касается Ираклия, этот подлиза просто увязался за Ячменником, как любил делать. Линию замыкал Святорад, сопровождавший персонал земской избы.

Ватага крестьян, окруживших амбар, мгновенно расступилась, когда они заметили экспедитора, дав группе спокойно пройти к лестнице. Одни сделали это из искреннего уважения, другие от страха, а были и те, кто зловеще глядел на Михаила исподлобья с дальних рядов. Казалось, некоторым крестьянам в этой деревне следователь уже успел не понравиться.

Но Михаил не намеривался отвлекаться на недоброжелателей, ведь его работа началась.

Следователь насупил бровь и безынтересно фыркнул, когда наступил в след запекшейся крови, тянущийся к двери. В то же время Матрена отвела встревоженный взгляд в сторону, а Ячменник и Ираклий побледнели от страха.

– Не будем медлить, – решительно скомандовал экспедитор, взъерошив жабо и толкнув дверь в сарай ногой.

Компания прошла внутрь. Смотря на яркий белый снег достаточно долго, их глаза отвыкли от темноты, поэтому первые несколько секунд они не могли видеть ничего. Но они чувствовали запах. Ужасающая некротическая вонь пропитала помещение…