Ковры под псевдонимом

Прибывшие «деятели» коврового производства уже было приуныли. Их явно преследовали неудачи. Ведь первый заезд они совершили в другой город — к директору райбыткомбината Дмитриеву, который, несмотря на уговоры с глазу на глаз, а также по телефону, устоял, но заметил, что есть на свете и иные райбыткомбинаты, есть, наконец, фабрика «Индтрикотаж». Словом, не поддавшись соблазну, он тем не менее оказал делягам добрую услугу советом и конкретным адресом. Мы еще попробуем оценить действия Дмитриева, а пока двинемся дальше по следам московско-днепропетровских гостей.

Они, эти следы., приведут нас дальше к директору Репнинского райбытобъединения Чубчику и его заместителю Сенчук. Первый находился в больнице, куда приезжие не преминули нанести визит. С заместителем было легче — она оказалась на месте. Переговоры проходили успешно. Во всяком случае оба руководителя в принципе согласились на открытие цеха или участка, но попросили согласовать вопрос с руководством облбытуправления. Как на грех, в один из очередных приездов «ковроделателей» в объединении оказалась начальник производственнотехнического отдела облбытуправления Драч, которая решительно высказалась против заманчивой идеи.

К этому эпизоду мы тоже еще вернемся, но чуточку позже. А сейчас еще раз встретимся с Косюком и другими. Мы его, если помните, оставили в состоянии нерешительности. Но длилось оно недолго, особенно после того, как роль уговаривающего взял на себя Петин. Чем он прельщал своего директора, какие доводы приводил, вероятно, навсегда останется тайной. Ни на допросах у следователя, ни потом в суде никто из них в подробности такого рода вдаваться не желал.

Итак, Косюк предложение гостей принял. Более того, стал одним из активнейших поборников его внедрения. Теоретически и практически они вместе с Петиным развили бурную деятельность по подысканию помещения под ковровый участок, его ремонту, проталкиванию необходимой документации через вышестоящие инстанции и так далее.

Кстати, о документации. На художественный совет облбытуправления был представлен образец ковра, без технической документации. Она почему-то согласовывалась с конструкторско-техническим бюро (КТБ) отдельно, но готовилась не там, а на фабрике. Любопытно, что когда толкачи обратились в КТБ, то его главный инженер сразу раскусил их. Он позвонил в производственно-технический отдел Драч и без всяких дипломатических околичностей сказал, что этих людей «надо гнать в шею».

И тем не менее… в облбытуправлении все было улажено: утверждены образец, техническое описание, план, норма времени и расценка на изготовление, цена. Хотя с точки зрения экономической и юридической не все выглядело, мягко говоря, безупречно, никто не сказал: «Стоп!» Кто-то лишь возразил насчет того, что цену следовало бы установить не на изделия, а на услугу — как-никак фабрика входит в систему бытового обслуживания и призвана отнюдь не выпускать готовую продукцию, а оказывать услуги населению.

Между прочим, в связи с этим вызвало сомнение само слово «ковер». Кое-кто, испугавшись, что оно может привлечь нежелательное внимание, предложил псевдоним — «накидка на диван». Затем возник вопрос о какой-то опытной партии, якобы предназначенной для изучения спроса, но оказалось, что типового положения на этот случай нет. В облбытуправлении при всем критическом взгляде на затею и затейников никто не выставил перед ними шлагбаума; там лишь поворчали для порядка, все уладили и чем могли помогли.

Но бумаги бумагами, не они служат материалом для выработки ковров. Да и оборудование ими не заменишь. И поскольку новая продукция свалилась на фабрику то ли как снег на голову, то ли как манна небесная, то, естественно, у той не нашлось ни нетканого полотна, ни нужных станков.

Тут «на высоте» оказался Король, а может, и Кисин. Сами понимаете, никто из них приоритета на суде не оспаривал, скорее от него отказывались. Да и не важно это, кто именно вспомнил, что в областной фирме бытовых услуг был когда-то цех шелкографии, за ненадобностью закрытый, но кое-какое оборудование и некоторое количество нетканого полотна уцелело. Нет ничего проще заполучить все это. Следует только написать соответствующее письмо, оплатить «покупку» по безналичному расчету и доставить ее по месту назначения. Тут уже в дело активно включились Косюк и Петин.

И вот станки с машинами доставлены в бывшую баню, переоборудованную, вопреки запрету санэпидстанции, под цех. Вслед за ними явился сюда некий Вольский — человек, как записано в судебном деле, «без определенного места жительства», но прописанный где-то под Тулой, который должен был отныне возглавить участок по производству ковров. Косюк зачислил его на фабрику приемщиком-сдатчиком на правах бригадира с полной материальной ответственностью. В этой должности он вместе с курянином Чарским и прибывшим из Москвы Королем сначала принял участие в пуско-наладочных работах, а затем представил Косюку самолично подобранных им земляков — «специалистов» по ковроделанию Птицкого и Дюгова. Позже по его же протекции к ним присоединился Сицкий.