Козацкие могилы. Повесть о пути

Раскапывать поле продолжали и в последующие десятилетия; с 1970 года работы проводятся каждое лето. В совсем недавнее время обнаружили, например, два скелета на месте переправы через болото, в рёбрах которых застряли пули; до тридцати сабель, пики, мушкеты, самопалы, пулелейки, навершия бунчука и знамён, трубки-люльки, сапоги, казаны для варки пищи, даже часть походной канцелярии Войска Запорожского. Помимо казацких и селянских вещей, в земле оказались нательные крестики, по которым безошибочно определили останки уже не запорожских, а великоросских казаков с Дона — на Украине той поры крестов-тельников ещё не носили; а также ушные серьги, бывшие в обиходе у щеголеватых донцов. Мало того, здесь отыскалось оружие, перстни и игральные кости московских стрельцов, тоже к удивлению историков входивших в Богданове войско. Попался и кошелёк с серебряными монетами — словно в подтверждение знаменитого свидетельства польского хрониста о том, что последние триста смельчаков в ответ на предложение сдаться в обмен на жизнь выворотили карманы на глазах у шляхты и побросали все ненужные отныне сокровища в воду. А подле урочища Гаек (лесок) доныне существует болотное озерцо по имени «Казацкая яма», где, по народным сказаниям, утонул последний казак.

…Но вернемся покуда к заре нашего века, когда Дмитрий Менделеев в завещательной книге

«К ПОЗНАНИЮ РОССИИ»

на своем смертном пороге предрекал Отечеству в близком будущем чрезвычайно ответственные судьбы:

«Если в противоположении «Старого Света» с «Новым» роль России была незначительна, то в предстоящем противопоставлении «Востока» с «Западом» она громадна, и я полагаю, что при умелом, совершенно сознательном, т. е. заранее обдуманном и доброжелательном — в обоих направлениях — участии России в этом противопоставлении должны выясниться многие внутренние и сложиться многие внешние наши отношения, особенно потому, что желаемые всеми прогресс и мир между Востоком и Западом не могут упрочиться помимо деятельного участия России…

Не по славянофильскому самообожанию, а по причине явного различия «Востока» от «Запада» и по географическому положению России, её и Великий или Тихий океан должно считать границами, на которых должны сойтись интересы Востока и Запада. Желательно, чтобы и нашему отечеству придано было со временем название Великого или Тихого. Первое название Россия уже заслужила всею прошлою своею историею, а второе ей предстоит ещё заработать. Но заметим, что Китай и Япония только для нас и Западной Европы лежат на востоке, а для Америки и Великого Океана ведь это — западные страны. Объединить всех людей в общую семью без коренных противоположений — составляет задачу будущего, и дай Бог, чтобы при решении этой задачи России пришли разумные мысли и достались хорошие роли».

Книга-завет так и осталась недописанною — последними её словами были: «В заключение считаю необходимым, хоть в самых общих чертах высказать…» Что касается «мыслей», то они, как известно, приходили куда какие разные; «роли» достались такие, что о титуле «Тихого» остается покуда мечтать — проследив же мысленно путь, который прошёл в завершающем вторую тысячу лет «новой» эры веке воздвигнутый на холме Журалихе

ХРАМ-ПАМЯТНИК,

можно в разительном сокращении увидеть в нём всю судьбу нашего края.

У истока столетия урочищем Волицы и окружными землями владел некто Ф. Лесько; затем он задолжал процентщику Гершу Шмуклеру 4200 рублей, и луцкий окружной суд по иску последнего вынужден был назначить угодья к продаже в удовлетворение векселя. По счастью, владение приобрел генерал Красильииков, выхлопотавший Высочайшее разрешение подарить его Почаевской Лавре для устройства здесь скита в поминовение павших на битве казаков.

Объявлен был всероссийский сбор, и довольно скоро скопилось достаточно средств для начала строительства памятника: размеры пожертвований уместились в створ между царскими двадцатью пятью тысячами и «четвертаком» — то есть двадцатью пятью копейками волынской крестьянки. Основным же «храмоздателем» выступил москвич Иван Андреевич Колесников, главноуправляющий фирмой Саввы Морозова, выстроивший на собственный кошт более дюжины церквей по всему лицу Руси, в числе которых были и два памятных казачьих храма.

Чертёж сделал студент петербургского Высшего художественного училища при Академии художеств Владимир Максимов; руководил созиданием на местности епархиальный архитектор Владимир Леонтович.