Козельск — могу-болгусун (Козельск — злой город)

Отряд вырвался из леса на поле с южной стороны крепости и поскакал к ее стенам, под копытами лошадей чавкала не просохшая земля, успевшая покрыться зелеными ростками травы. Они стремились вверх под лучами подобревшего солнца как тесто для лепешек в глиняном горшке, замешанное сброженным молоком. Но на удивительно синем низком небе, в отличие от степного, бледно-голубого и высокого, продолжали ворочаться темные космы туч, обремененные морями воды и прошиваемые насквозь огненными всполохами. Урусутские дыбджиты и мангусы копили ярость, чтобы обрушить ее в один прекрасный момент на воинов орды и заставить отступить в степи. Но многочисленные шаманы, состоящие при каждой тысяче и сотне, не прекращали камлания ни днем, ни ночью, они били в бубны и катались по земле, исходя потоками пены, призывая степных лусутов разогнать тучи и вешние воды, и осушить земляной покров, чтобы тумены коней с всадниками на них не вязли копытами в урусутской грязи, а скакали по зеленым равнинам как по желтым степям с каменной землей.

Результата пока не было, страна урусутов не спешила признавать силу орды, сопротивляясь не только каждой крепостью, но и маленькой весью. Субудай подскакал к земляным укреплениям, направил коня вдоль них к городским воротам, стараясь держаться подальше от башен и заборол с лучниками. Пробоина в доспехе на груди заставляла коситься на нее, наводя на мысль, что защитники успели обзавестись ордынскими луками, делая вылазки не только ко рву с валом, заваленным трупами нападавших, но и вглубь войска. Он остановился напротив воротной башни, оглядывая в который раз мощные ряды дубовых стволов, плотно лежащих друг на друге.

Это было единственное место, достойное внимания, потому что сюда можно было согнать много воинов, чтобы они вели непрерывную атаку, подкрепив боевой порыв работой камнеметательных машин, бросающих огромные валуны по воротам. В то время как защитникам мешали бы нарастить численность рядов узкие проходы внутри стен и тесные башни с узкими бойницами. Непобедимый подождал, пока Гуюк-хан с тремя царевичами и темник Бурундай с сыновьями осмотрятся и в головах начнут зарождаться самостоятельные мысли о штурме, чтобы было чем уравнивать в споре противные стороны, и указал здоровой рукой на место перед рвом, через который был когда-то перекинут мост:

— Там нужно установить два окситанских требюше, они мощнее стенобитных машин, привезенных нами из страны Нанкиясу, и бьют камнями прицельнее, — он потянулся пальцами к подбородку, украшенному редкими седыми волосами, и продолжил. — А китайские камнеметы можно перестроить с помощью китайских мастеров под метание горшков с горящей смолой, солнце начало пригревать сильнее и мокрые крыши на избах внутри крепости стали сохнуть быстрее. Когда начнется пожар, тогда защитники будут менее собранными из-за дум о своем хозяйстве, а значит, менее сильными. Камнеметы можно будет разместить вдоль стены на равном расстоянии, чтобы они навели среди населения больше паники.

— Ты прав, Субудай-багатур, нам нужно сосредоточить удары требюше только на воротах, чтобы разбить камнями дубовые плахи, и чтобы обе половинки развалились на части как можно быстрее. Тогда в прорыв бросятся неудержимые сотни воинов и сопротивление защитников будет сломлено, — согласился Сиятельный, не преминув высказать свое мнение. — Но я считаю, что с западной стороны, где протекают две реки, соединенные между собой каналом, стены нужно атаковать тоже камнеметательными машинами. Там находятся главные ворота крепости, которые урусутам необходимо защищать, а значит, им придется распылять силы.

— Сиятельный, на той стороне у войска будет очень маленький участок для атаки на город, потому что луг, во первых, в канавах и рытвинах, к тому же до сих пор заболоченный, — попытался возразить старый полководец. — Во вторых, река Другуска впадает там в Жиздру, образуя широкое устье, через которое невозможно метать камни из машин. Пока воины и хашары перекинут мосты, от урусутских стрел их может погибнуть тысячи. В третьих, стены там намного выше, чем в других местах из-за того, что обе реки подмыли берег холма, на котором стоит крепость, увеличив, соответственно, его высоту.

Гуюк-хан нетерпеливо передернул плечами, он не желал мириться с положением ведомого, в которое его хотели поставить, ведь он был сыном великого кагана всех монгол, обойденного курултаем в значимости, когда джихангиром войска, уходившего в поход к последнему морю, был назначен презренный Бату-хан, у которого в жилах текла меркитская кровь.

— Непобедимый, я несколько дней приступал к северо-западной стороне крепости, начиная атаки именно с луга, и помешало мне завершить приступ весеннее половодье, начавшееся не вовремя, — раздраженно сказал он. — Если бы у меня была еще пара дней, и если бы урусуты не разбили плотину тяжелой стрелой, пущенной из арбалета, мои воины уже грабили бы город и насиловали бы молоденьких девушек, которых там так много.