Козетта

Девочки перестали играть и застыли от изумления. Козетта осмелилась взять их куклу! Эпонина встала и, не выпуская из рук котёнка, подошла к матери и стала дёргать её за юбку.

— Не мешай! — сказала мать. — Ну, чего тебе?

— Мама, — сказала девочка, — посмотри! — И она указала на Козетту.

Козетта, поглощённая игрой, ничего не видела и не слышала.

Тенардье закричала голосом, охрипшим от возмущения:

— Козетта!

Козетта вздрогнула так, как будто земля заколебалась под нею. Она обернулась.

— Козетта! — повторила Тенардье.

Козетта тихо положила куклу на пол и разразилась рыданьями.

В это время незнакомец встал.

— Что случилось? — спросил он у Тенардье.

— Разве вы не видите? — сказала Тенардье, указывая пальцем на куклу, лежащую у ног Козетты.

— Ну да. Так что же? — переспросил незнакомец.

— Эта нищая осмелилась дотронуться до куклы моих девочек! — сказала Тенардье.

— И из-за этого столько шуму? А если б она и поиграла куклой?

— Она трогала её своими грязными руками, — продолжала Тенардье, — своими отвратительными руками!

При этих словах Козетта зарыдала ещё сильнее.

— Замолчишь ли ты! — крикнула Тенардье.

Незнакомец пошёл к выходной двери, открыл её и вышел на улицу.

Не успел он выйти, как хозяйка, пользуясь его отсутствием, так больно ударила Козетту ногой, что девочка громко закричала.

Через несколько минут дверь отворилась — незнакомец вернулся; он нёс в руках чудесную куклу, предмет зависти всех малышей деревни. Он поставил эту куклу перед Козеттой и сказал:

— Это тебе.

Козетта подняла глаза; она смотрела на приближавшегося к ней человека с куклой в руке, как смотрела бы на солнце, идущее к ней. Она слышала, как он произнёс слова: «Это тебе»; она взглянула на него, посмотрела на куклу, потом медленно отодвинулась к стене и забилась в самый дальний угол. Она не плакала больше и не кричала; казалось, она не смела даже дышать.

Хозяйка Тенардье, Эпонина и Азельма остолбенели. Даже посетители трактира перестали пить. Наступила тишина. Хозяйка Тенардье, безмолвная и окаменевшая, думала: «Что это за старик? Нищий или богач? Может быть, и то и другое — то есть вор». Хозяин Тенардье смотрел то на незнакомца, то на куклу; казалось, он обнюхивал незнакомца, как он стал бы обнюхивать мешок с деньгами. Но всё это длилось одно мгновенье.

Тенардье подошёл к жене и тихо сказал ей:

— Кукла стоит по крайней мере тридцать франков. Не делай глупостей. Ползай перед этим человеком на коленях.

Тогда хозяйка Тенардье сказала притворно-сладким голосом, обращаясь к Козетте:

— Ну, Козетта, что же ты не берёшь свою куклу?

Козетта осмелилась выйти из своего убежища.

— Моя милая Козетточка, — подхватил Тенардье ласковым голосом, — господин дарит тебе куклу. Возьми её. Она твоя.

Козетта смотрела на чудесную куклу с каким-то страхом. Её лицо всё ещё было, залито слезами, но в глазах уже светилась радость. Ей казалось, что стоит только дотронуться до куклы — и грянет гром.

Но искушение было слишком сильно. Она всё-таки подошла и, обращаясь к хозяйке, робко проговорила:

— Можно, сударыня?

Никакими словами нельзя описать то выражение отчаяния, страха и восторга, которое было на лице Козетты.

— Конечно! — ответила Тенардье. — Она твоя. Господин дарит её тебе.

— Правда, сударь? — спросила Козетта. — Это правда? Эта дама моя?

У незнакомца в глазах стояли слёзы. Он был, казалось, в том состоянии, когда человек боится говорить, чтобы не разрыдаться. Он молча кивнул головой Козетте и вложил руку «дамы» в её маленькую ручонку.

Козетта отдёрнула руку, как будто обожглась. Вдруг она повернулась и порывисто схватила куклу.

— Я назову её Катериной! — сказала она.

Странно было смотреть, как в эту минуту лохмотья Козетты смешались с лентами и чистым розовым нарядом куклы.

— Сударыня, — продолжала она, — могу я посадить её на стул?

— Конечно, дитя моё, — ответила Тенардье.

Теперь уже Эпонина и Азельма с завистью смотрели на Козетту.

^{Никакими словами нельзя описать то выражение, которое было на лице Козетты.}

Козетта посадила Катерину на стул, потом сама села перед ней на пол и молча смотрела на неё.

— Играй же, Козетта, — сказал незнакомец.

— О, я играю! — ответила девочка.

В эту минуту хозяйка Тенардье никого на свете не ненавидела так сильно, как этого незнакомца. Между тем ей приходилось сдерживаться. Она поспешила отправить своих дочерей спать, потом попросила у незнакомца позволения отослать и Козетту.

— Девочка так устала сегодня, — сказала она с притворной нежностью.

И Козетта ушла спать, взяв свою Катерину.

Незнакомец сидел, облокотившись на стол; он снова задумался. Посетители трактира перестали петь песни, и постепенно уходили. Все они с каким-то почтительным страхом смотрели на незнакомца. Этот странный человек, так бедно одетый, так щедро швыряющий деньгами и дарящий каким-то босым замарашкам огромных кукол, был, конечно, человеком, достойным удивления, но в то же время и подозрительным.