Кожа

Глаза девочек рассматривали черно-белый рисунок, который занимал всю страницу. Он изображал корабль, порезанный на несколько аккуратных кусков для наглядности. На четырех этажах его лежали сложенные живые люди, голые, с темной кожей, в повязках на бедрах, как у сына Бога, в которого верили в Первой и Второй стране Хоуп. Нулевой и второй этажи были непрерывны и заполнены полностью, первый и четвертый состояли из полок, тоже набитых телами. Людей насчитывалось несколько сотен. Они располагались, как вещи, плотно друг к другу. Верхняя часть рисунка изображала корабль сбоку, где два человека стояли, согнувшись пополам под низким потолком. С зада судна свешивался флаг. Хоуп в коже Домны назвала цифру, сколько в среднем из украденных людей доезжает живыми до Дикой и жаркой страны.

На следующий день Хоуп в коже Домны вызвала к себе Главная молящаяся родственница. Она сказала, что давно ожидала от Хоуп в коже Домны чего-то подобного. На нее пожаловались родители восьми разных учениц. Хоуп в коже Домны спросила, не задача ли это их Учебного дома при закрытом религиозном женском доме – учить доброте и состраданию? Главная молящаяся родственница ответила, что Хоуп в коже Домны ничего не понимает в доброте и сострадании, а навязывает Учебному дому политику и скандальность. Хоуп в коже Домны обязали покинуть территорию закрытого религиозного женского дома навсегда. Молящаяся родственница Юджиния пыталась уговорить Главную молящуюся родственницу оставить Хоуп в коже Домны в Учебном доме, рассказывая о появившемся интересе учениц к географии. Главная молящаяся родственница согласилась только написать Хоуп в коже Домны умеренно хорошую рекомендацию. Молящаяся родственница Юджиния нашла для Хоуп в коже Домны временное и бесплатное жилье в пристройке дома одной из бывших учениц. Хоуп в коже Домны скопила за свое служащее время немного денег, которые начали уже тратиться на бездоходную жизнь.

Хоуп в коже Домны пыталась понять, что делать дальше, почти не покидала пристройки и по привычке читала газеты. Из-за недавней публикации картинки с кораблем в разрезе в них писали о необходимости отмены системы работающих и неработающих, но чаще всего требовали улучшения условий для матросов, доставляющих будущих работающих в Дикую и жаркую страну. Хоуп в коже Домны снова чувствовала теперь мощную и жадную злость на себя, газеты, пишущих в газеты, своих учениц, Главную молящуюся родственницу, даже на работающих и Домну, чья кожа ей, получалось, не помогала. По привычке продолжала просматривать цены на работающих, они были для нее запредельны. Ругала себя за надежду, что после картинки с кораблем работающих, в том числе Голд, сделают свободными.

Вместе с ценами на работающих Хоуп в коже Домны просматривала тексты о поиске служащих. В учительницах-компаниях нуждались часто, особенно дети хозяев отдаленных от городов сахарных лесов и ватных полей. Хоуп в коже Домны искала предложение с большей зарплатой, высчитывала годы службы, за которые она может набрать на выкуп матери. Накопленное в Учебном доме заканчивалось. Хоуп в коже Домны очень не хотела учить детей богатых неработающих. Через пять недель после своего изгнания из Учебного дома для девочек Хоуп в коже Домны увидела объявление о поиске учащей для дочерей одного сахарного капиталиста. Того сахарного капиталиста, владеющего сахарным лесом, который Хоуп пересекала ребенком по дороге к Голд и в котором она встретила девочку с пуговичными глазами и смоляным телом, указавшую ей дорогу. Обещанная зарплата была ниже многих, но Хоуп в коже Домны написала в тот же день письмо, упомянула рекомендательное письмо от Главной молящейся родственницы и получила через десять дней ответ-приглашение. Пришло время возвращаться домой.

* * *