Кожа наших листьев (СИ)

…Часа через два, лёжа рядышком на спине и лениво лаская друг дружку кончиками пальцев, любовницы смотрели в потолок и неторопливо беседовали. Карина при этом водила языком по своим губам, наслаждаясь послевкусием, знакомым лишь тем, кто любит и умеет доставлять своим подругам самое интимное из всех возможных наслаждений… В потолок была вмонтирована камера, которую они не смогли найти, потому что она была оснащена квантово-вероятностным устройством, к какому редко прибегали полицейские, потому что искажения «картинки» и особенно речи были настолько сильными, что не позволяли использовать записи для оперативной работы. Преступники прибегали к таким решениям тоже неохотно — слишком велик был риск ошибиться. А для вуайеристов такие мелочи особого значения не имели. Сотрудник квартирного агентства, оборудовавший квартиру и вмонтировавший камеру, едва не стёр себе правую ладонь, не веря своему счастью — таких страстных женщин ему ещё не приходилось снимать. Правда, лица были нечёткими, движения — не очень естественными, а слова — неразборчивыми. Впрочем, стоны и вздохи передавались отчётливо, а мастурбирующему парню этого было вполне достаточно. Так что диалог между подругами остался втайне от всех.

— Я просто счастлива, что попробовала это вино, — говорила Электра. — Теперь я узнала о тебе кое-что такое, чего мне, наверное, не хватало раньше.

— Что же именно? — спросила Карина.

— Не думаю, что эти образы можно передать словами… Это надо видеть. А лучше — чувствовать. Но сейчас я ещё больше уверена в том, что ты меня любишь… хотя я и раньше в этом не сомневалась…

Карина взяла ладонь подруги, прижала её к губам и начала целовать — медленно и нежно. Сначала внешнюю сторону, потом — внутреннюю. Электра знала, что это на их языке без слов означает «я тебя люблю больше всех на свете». Фламенко не хотелось думать, что Карина точно так же может целовать и других своих любовниц и любовников… Но что делать, если она такая?

— Образы тебе понравились? Ты действительно видела в них меня и мои потаённые желания? — поинтересовалась Травиц.

— В общем, да… Я теперь знаю, что когда-нибудь обязательно дождусь, что ты мне покажешь такое проявление твоей любви — самое высокое, какое только может быть возможным…

— Я и так тебя люблю…

— Я знаю.

— Но о чём тогда ты говоришь?

— Не спрашивай меня, пожалуйста… Я сейчас не готова сказать… Но ты сама это сделаешь, когда придёт время.

Карина, привыкшая к лёгким странностям своей подруги, не стала настаивать. Зачем? Между ними и без того всё хорошо… Почувствовав едва заметное шевеление бедер Электры, Карина ощутила быстро надвигающееся вожделение. Она повернула голову в сторону подруги и встретилась с её взглядом. Женщины улыбнулись, не спеша повернулись друг к дружке и обнялись, ласкаясь, с взаимным наслаждением чувствуя теплоту тел. Сотрудник агентства подумал, что на третий раз силы у него уже не хватит, и переключил камеру на запись в надежде посмотреть сладостные кадры позднее.

…Как бы там ни было, Шнейдеман оказался человеком слова. Однажды к Карине пришёл смутно знакомый ей молодой человек «с тараканами в голове», из завсегдатаев винокурни. Слегка заикаясь и пожирая глазами эффектную фигуру женщины (Травиц вышла из квартиры в одних шортиках), он передал, что сегодня около семи вечера её будут ждать в спортивном клубе «Шангри-Ла», причём одну, без оружия и средств записи. На последовавшее затем предложение посетить номер в лав-отеле Карина сымитировала характерное движение мужской мастурбации и порекомендовала курьеру убираться восвояси. Решив совместить полезное с приятным, она забронировала полтора часа активных тренировок и уже в половине шестого вовсю раскачивала тренажёры в полупустом зале — ленивые жители Кардиган-Томсона предпочитали пассивные способы поддержки тела в тонусе или вообще игнорировали любые физические нагрузки.

Приняв душ, она спустилась в бар, где тоже было не слишком людно — в спортивных клубах не принято употреблять алкоголь и прочие изменители сознания, следовательно, богемно-депрессивный и мелкоуголовный контингент в подобные заведения захаживал редко. Сидя за столиком, Карина потягивала холодный коктейль с необычным пряно-терпким вкусом и поглядывала на посетителей в надежде «вычислить» того, кто ей может быть нужным.

Таким человеком вполне мог быть белобрысый атлет огромного роста — коротко стриженный, с квадратной челюстью и глубоко запавшими глазами под развитыми надбровными дугами. Он тоже «качался» на тренажёрах несколько минут тому назад, и Карина нет-нет да и поглядывала на красиво вздувающиеся бугры мышц. Титан! Как она соскучилась по мужскому телу, кто бы только мог знать! Впрочем, блондин не обращал на неё внимания, и Карина вряд ли вспомнила бы о нём до наступления ночи, если бы этот человек снова не появился у неё перед глазами.