Кожа наших листьев (СИ)

…Тем днём на почту пришла сначала белокурая девушка и долго задавала глупые вопросы о том, что будет, если заказчик вдруг отправит капсулу «не туда». Затем явился известный в Смоллтауне бард и одновременно сомнительной репутации торговец, заявивший, что ему надо срочно заказать выработавшую ресурс капсулу для утилизации отходов. Каких именно — назвать отказался, что, принимая во внимание род занятий Златобоя, уже вызвало некоторые подозрения и спровоцировало сигнал в полицию. Впрочем, Златобой отменил заказ сразу же. После него пришёл огромный светловолосый детина с подобной же просьбой, только ему нужна была не утилизация, а обычная отправка, но без возврата. Детина был не из местных, он несколько раз заказывал капсулы без ресурса, и дважды они действительно не возвращались… Его заказ был принят, хотя уже и с особым негласным контролем — двое полицейских по случаю возможной подготовки к преступлению прибыли на почтовую станцию. Наконец уже ближе к вечеру приковылял пожилой низкорослый мужчина с острой бородкой и сухими ладонями, покрытыми пятнами явно химического происхождения — он заявил, что у него пропали обе дочери одновременно, и есть подозрения, что их хотят отправить троллейником безвозвратно. Таким образом, как только на почтовом терминале высветился подозрительный код, девушка-оператор уверенно нажала кнопку отмены и вместе с полицейскими немедленно примчалась на площадку, где стояла обречённая капсула.

Разумеется, белобрысого отправителя и след простыл. Зато странный дед уже был там. Едва полицейские открыли люк троллейника, как он тут же сунул свой крючковатый нос внутрь и, завидев два скафандра, тут же начал вопить: «Вот они, мои доченьки, вот они, мои сладкие!»

Возникла странная ситуация, впрочем, для современной полицейской практики достаточно тривиальная. Дед и почтовая служащая подтвердили, что полиция успешно предотвратила преступление, заявлять о котором кто-либо из присутствующих вообще отказался. Белобрысого злоумышленника, тем не менее, стражи порядка взяли на заметку и благополучно отбыли. Девушка с почты вызвала аэрокар, который должен был отбуксировать капсулу, ну а дед погрузил обеих «дочерей», воняющих синтетическим антигравитационным маслом, к себе в машину и тоже покинул место несостоявшегося преступления.

— Сумасшедшие девчонки, — проворчал Химик, сажая кар возле своей берлоги на окраине города. — Вы не представляете, сколько страха я за вас натерпелся.

— Ох, не верится мне, что ты способен на такие переживания, — скептически произнесла Карина.

— Я много на что способен, — заметил Химик.

Карина не стала развивать эту дискуссию, но Химик, во всяком случае, был в состоянии обеспечить девушкам горячую ванну (в которую они забрались вдвоём), да заодно заказать два комплекта одежды взамен пришедшей в негодность после несостоявшегося путешествия.

— Всё-таки ты чудесный мужчина, — искренне сказала Травиц, целуя Химика (куда с большим удовольствием, нежели Гронди). Электра последовала примеру любовницы. Химик просиял и деликатно предложил:

— Дорожки потянем?

Карина относилась к наркотикам весьма насторожённо, даже к традиционным, и, отказавшись от кокаина, поинтересовалась, нет ли у Химика чего-нибудь алкогольного. В небольшом количестве, исключительно для снятия стресса.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Поиски белобрысого Гронди затянулись. Несмотря на то, что от полиции Взаимодействия все службы Кардиган-Томсона получили ориентировку, поиски вербовщика ни к чему не привели. Карина полагала, что местная полиция крайне неохотно выполняет распоряжения полиции «федеральной», но с этим поделать было ничего нельзя — подобные традиции взаимного пренебрежения между спецслужбами мелких и крупных территорий насчитывали примерно столько же веков, сколько существует и сама полиция. Травиц же не имела возможности действовать официально, и потому затеяла ловлю самостоятельно. Вернее, с помощью Электры, как уже бывало не раз и не два в её оперативной работе. Подруги с целью избежать ненужных встреч съехали с квартиры и поселились у Химика; рад он был этому или нет, Карину особо не волновало, а приятельские отношения с хозяином лаборатории (может, и не вполне искренние) её вполне устраивали. Соседи сплетничали, что к выжившему из ума старику внезапно приехали дочери издалека… а скорее всего, вовсе и никакие это не дочери…

Пустить слух о вновь прибывшей женщине лёгкого поведения из колоний ранней Экспансии было нетрудно. Рассказать о её стиле — «покорность, податливость и подчинение» — было ещё проще. Сложнее было найти такую девушку, а потому пришлось её создать. Из Электры. Яркая блондинка превратилась в скромную шатенку, а пустив в ход прочий арсенал работы с внешностью, удалось добиться почти полной неузнаваемости: губы стали тоньше, нос — курносее, брови — бледнее. Немного изменили и разрез глаз, сделав «олений», жертвенный взгляд, по некоторым соображениям, особо привлекающий определённый тип мужчин.