Кожа наших листьев (СИ)

А шеф технического отдела действительно был в расстройстве, если не сказать — в бешенстве. Поскольку он получил непосредственно от комиссара Дарича задание изучить «лилию» и восстановить её механизм, разрушенный встроенным пиропатроном… но сделать это оказалось выше его сил. Пиропатрон якобы случайно подожгла Карина, причём в присутствии Винца, который тоже негодовал, что его случайная подружка для постельных игр оказалась столь безрукой. Квантовый механизм выгорел вместе с электронным блоком, к тому же сам диффузный пояс попал к техникам Управления разрезанным на несколько частей. Что касается поясов с «лилиями» в арсенале организаторов игры, то при арестах почему-то выяснилось, что все зловещие аппараты сожжены таким же образом; ни один уцелевший экземпляр не попал в руки экспертов. И, несмотря на то, что Радована Дарича просил восстановить хотя бы одну «лилию» один его хороший знакомый, по слухам, личный друг самого Моргана XXXVII, комиссар ничем не мог его обрадовать. Создание неведомого сумрачного гения исчезло из мира, хотя, конечно, восстановить его в своей первозданной жестокости в настоящее время и пытается целый отдел известного технологического института, специализирующийся на эксклюзивной квантовой аппаратуре.

И никто, кроме Электры, так и не узнал, что Карина в подлодке сожгла аппарат, содранный с живота клона — прихватить его с собой даже в той суматохе на острове она не забыла. Зато пояс с «лилией», аккуратно снятый Винцем с талии Электры, Карина сумела спрятать в личных вещах и привезти его домой в качестве сувенира неповреждённым, вместе с электронной начинкой мушкета. Фламенко (чья вторая фамилия действительно звучала как фон Сависарди, а именем Раймонда она подписывала свои картины… довольно бездарные, надо сказать), будучи иногда у Карины дома в отсутствие хозяйки, брала этот пояс в руки, гладила пальцами шершавую внутреннюю поверхность, касалась точки, из которой вылезший однажды стержень проткнул ей кожу, оставив на память едва заметное круглое пятнышко под пупком. Она вспоминала боль — острую и давящую, вспоминала свист морского ветра в ушах и глаза Карины — добрые и обеспокоенные. Глаза горячо любимой женщины — а также искренне любящей и при этом до ужаса, до обиды неверной… Так, думая о Карине, которая, будучи на очередном задании, вполне могла находиться в чьих угодно объятиях, Электра одной рукой начинала ласкать себя, а другой — прижимать к животу ремень с «лилией», которая, будучи плотно свёрнутой, спокойно ждала своего часа.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Коннот: Первый отчёт инспектора Карины Травиц

«Пан комиссар! Исходя из того, что на планете Коннот реализовано примитивное, но действенное глушение двусторонней туннельной связи путем «забивания» всех несущих диапазонов, кроме ряда избранных с конкретной адресацией для определённого круга лиц, я могу только надеяться на то, что мои передачи поступят в управление. По возможности я попробую связаться напрямую вне территории колонии, но пока неясно, каким образом мне удастся её покинуть. Надеюсь, что задержка в передаче данных составит несколько часов, в противном случае шансы на благополучный исход операции весьма низки. Кроме того, мы рискуем потерять двух моих агентов: одного — на планете Кардиган-Томсон, другого — находящегося вместе со мной. Поэтому у меня первая просьба, пан комиссар: любым путем как можно скорее связаться с человеком по имени Иван Златобой, проживающим в Смоллтауне, и передать ему пароль: «Тигр забрался на гору». Больше никаких действий по отношению к этому человеку не предпринимать, поскольку он необходим для перспективных работ на Кардиган-Томсоне и прилегающих к нему транспортных узлах. Заранее благодарна вам.