Кожное лекарство (ЛП)

Из гроба донёсся глухой удар, затем шорох.

— Сынок, — еле-еле выдавил из себя Гуд, — во имя всего святого, глянь, что там происходит… Что за херню я слышу?!

У Хайдена от ужаса сдавило грудь, и он не мог ни вдохнуть, ни выдохнуть. Он перегнулся через сиденье, сжимая в одной руке ружьё, а в другой — фонарь.

Волоски на коже поднимались дыбом. Мороз пробирал до костей… Но далеко не из-за сырой апрельской ночи!

Он глянул на гроб; пламя фонаря отбрасывало на его крышку пляшущие тени.

Медные шляпки гвоздей были ещё на месте.

Все до единого — Господи Иисусе, порядка сотни! — вколочены в крышку гроба.

Только… Только Хайдену показалось, или прямо на его глазах пять или шесть гвоздей выскочили из дерева?!

Словно что-то выдавливало их изнутри гроба?!

Хайден почувствовал, как ему на плечи словно опустилась тяжёлая гранитная могильная плита.

Его будто парализовало. Конечности не слушались.

Воздух сгустился, и в нём витало то, из-за чего сердце практически останавливалось в груди.

Он смотрел, как ещё два гвоздя выскальзывают из крышки гроба с протяжным скрипом. И с громким стуком падают на дно повозки.

— Какого хрена?! — сухим, надтреснутым голосом прохрипел Гуд.

На небе вновь появилась луна, освещая мертвенно-бледное лицо мужчины.

— Посмотри на меня, сынок! Что это было?

— Гвозди… — попытался ответить Хайден, но в лёгких не осталось воздуха.

Туда словно насыпали мелкого песка.

— Гвозди… Они выпадают из крышки…

— Тебе снова всякая хрень мерещится! — рявкнул Гуд. — Или тело просто раздулось после смерти и теперь приподнимает крышку… Случается такое…

Но Хайден лишь затряс головой.

Подобные вещи не происходят в холодное время года.

А затем оба услышали, как…

Как по внутренней поверхности деревянной крышки гроба скребут ногти.

В глазах обоих мужчин застыло выражение животного ужаса.

Огромного, безысходного кошмара, который плескался в темноте ночи, окружал их, заключал в свои ледяные объятия и оборачивал плотным саваном.

Темноту заполнили шёпоты.

А затем…

Бам! Бам! Бам!

Колотящие о дерево кулаки.

Гуд резко втянул в себя воздух.

— Скорей! Скорей! — крикнул он лошадям, взмахивая хлыстом. -

Торопитесь, сукины вы дети! Скорее!

А Хайден не сводил взгляда с гроба. Интересно, будет ли дробовик хоть чем-то полезен против того, что пытается выбраться изнутри?

Что бы ни происходило сейчас, добром это не закончится…

Это неестественно.

Тайны, секреты, мистика, алхимия и спиритизм — всё смешалось в голове мальчишки.

В той беспроглядной, вонючей темноте что-то дышало и мыслило. Нечто гораздо более мерзкое, чем Хайден мог себе даже вообразить.

Повозка летела вперёд меж холмов по скрипучему деревянному мосту, перекинувшемуся через несущийся ледяной поток.

— Осталось всего пару миль! — крикнул Гуд.

Повозка гремела по дороге, ведущей к пункту назначения, а лошади неслись так, словно за ними гнался сам дьявол.

А может, так оно и было…

Гуд с опаской косился то на Хайдена, то на гроб.

— Держись! Только продержись! Я… Я уже вижу впереди огни!

Хайден поверил ему на слово.

Он боялся повернуться к гробу спиной и взглянуть на дорогу самому.

Он не мог отвести взгляд. Он даже моргнуть боялся, хотя морозный ветер бил его по лицу и выедал глаза.

Только Хайден этого даже не ощущал. Не ощущал онемевших пальцев, сжимающих борт повозки. Не ощущал ледяного могильного холода, пробиравшего его до костей.

Всё, что сейчас его волновало, — это гроб.

Вся вселенная сузилась в данный момент до одного единственного деревянного ящика.

Гроб был тёмной звездой, а он, Хайден, пылинкой, попавшей на гибельную орбиту.

И юноша мог лишь смотреть, как гвозди, один за другим, вываливаются на пол повозки.

И слушать глухие, скребущие и шуршащие удары изнутри.

Внезапно что-то в голове Хайдена щёлкнуло.

Его накрыл дикий, животный ужас, и парень заорал:

— Я убираюсь отсюда! Я спрыгну на ходу! Это безумие…

Но Гуду удалось усадить его обратно.

— Закрой рот, сынок, закрой, мать твою, рот!

«Закрой рот». Единственная мысль, что крутилась сейчас в голове старика…

От одной мысли о том, что он может остаться наедине с этим гробом и его содержимым…

Гуд понимал, что в одиночку не справится. Не сможет.

Уиспер-лейк уже рядом. На другой стороне, где виднелись вышки, грузовые стрелы и десятки покосившихся хибар рядом с горными шахтами.

За его спиной что-то громко щёлкнуло, треснуло, и Гуд, даже не оборачиваясь, понял, что одна из медных пластин оторвалась от крышки гроба… А значит, скоро за ней последует следующая и следующая… А потом…

Рядом шумно, тяжело дышал Хайден.

Его трясло так сильно, что он не мог удержать ружьё. Оно бесполезно валялось у его ног.

Они въехали в город, и то, что находилось в гробу, казалось, почувствовало это, улеглось на место и затихло, затаившись.

Гуд и Хайден дружно вздохнули, но не расслабились до тех пор, пока не нашли гробовщика и не избавились от этой проклятой вещи.

— 3-

Они нашли Хайрама Каллистера.

Полного, даже жирного Хайрама Каллистера, гробовщика и мебельщика.

Он готовил тела для погребения и создавал гробы, в которых их отправляли в последний путь.