Козёл Иуда

Ледяной дождь с непрекращающимся стуком барабанил и заливал окна, а устойчивый ветер хлопал по дому. Конструкция скрипела и стонала то ли в агонии, то ли в неповиновении, он не мог понять.

Он закурил сигарету как раз в тот момент, когда зазвонил его мобильный телефон. Ленни проверил идентификатор звонящего. Уолтер.

— Привет, — Ленни кашлянул, прочистил горло.

— Я разбудил тебя?

— Нет, я встал, я встал минуту назад. Как дела?

— Получил твоё сообщение, просто не было возможности перезвонить тебе до сегодняшнего утра. Я справился с интервью. Этот агент теперь представляет меня.

— Отлично, Уолт. Поздравляю.

— Он уже записал меня на прослушивание. Я улетаю на побережье на следующей неделе, ты можешь в это поверить?

Когда Ленни не ответил, он сказал:

— Ты в порядке?

Он протёр глаза и кивнул в трубку.

— Да, я продаю это место, иду сегодня к агенту по недвижимости и убираюсь отсюда к чёрту. Ты проверил Табиту?

— Я заезжал к тебе прошлой ночью. Как обычно, она была пьяна в хлам. Я прибрался и приготовил ей суп. Она продолжала говорить мне, чтобы я пошёл на хуй, ведь она принцесса. Потом она начала плакать. Не знаю, как ты это терпишь, чувак. Я имею в виду, ты так и не рассказал мне всю историю о той другой бабе, которая оставила тебе дом, но я знаю, что там много твоей вины и плохих воспоминаний. Всякое случается, Ленни, ты не можешь наказывать себя вечно. Как будто ты переживаешь из-за этой цыпочки Шины, жившей миллион лет назад, поэтому, чтобы компенсировать это, ты позволил Табите нагадить на тебя. Ты расплачиваешься, что ли? Жизнь слишком коротка.

— Не всегда.

— Я беспокоюсь о тебе, приятель. В последнее время ты был не в себе, и — смотри, ты — чёрт, все мы в искусстве немного сумасшедшие, не так ли? Но ты не можешь позволить этим вещам внутри тебя взять верх. Как в старом фильме Рональда Коулмана «Двойная жизнь», помнишь? Он так глубоко вживается в роль Отелло, что срывается и сходит с ума, потому что не может отделить роль от реальной жизни. Жить чужой реальностью опасно, Ленни, понимаешь?

Ленни сжал телефон так сильно, что у него заболела рука.

— Я просто устал.

— Ты был истощён и напряжён в течение нескольких месяцев. Один там, со всеми этими старыми призраками и прочим дерьмом, это не способствует тому, чтобы ты собрался и был в форме.

— Я больше не могу бегать. Эти старые призраки охотились за мной всю мою жизнь. Теперь они загнали меня в угол. Здесь.

— Ты выставляешь эту собственность на рынок и возвращаешься домой как можно скорее. Понял?

Усталый, Ленни прислонился к стене.

— Я скоро вернусь. Тогда поговорим.

— Позвони мне, как только отправишься в путь.

— Хорошо, — Ленни захлопнул телефон и бросил его на кухонный стол.

Дождь продолжал идти. Но ничего не очистил.

* * *

Ленни схватил свою маленькую сумочку с туалетными принадлежностями и вошёл в ванную. Он двигался осторожно, остановился в дверном проёме и наклонился, пока его лицо не появилось в зеркале над раковиной. Ничего не казалось необычным. Он всё ещё выглядел усталым, его лицо было бледным, а под глазами — тёмные мешки.

— Что, чёрт возьми, ты ожидал увидеть? — спросил он себя.

Не удосужившись ответить, Ленни включил воду в раковине, ополоснул лицо, потом вытерся полотенцем и снова стал рассматривать не только своё отражение, но и всё остальное, что отражается в зеркале. В конце концов, он отвернулся.

Пописав и быстро почистив зубы, он вернулся на кухню. Вместе с ним пришёл страх. Он не мог поколебать его.

Тем не менее, он не мог уехать, пока. Он решил сделать ещё одну остановку, прежде чем отправиться в город, чтобы найти агента по недвижимости. Здесь произошло что-то ужасное, и единственным человеком, к которому он мог обратиться, была Мередит Кемп. Если существовала какая-либо дополнительная информация о том, что Шина пережила в дни, предшествовавшие её смерти, Мередит, скорее всего, владела ею.

Решив уехать до захода солнца, он накинул пальто и вышел под ледяной ливень.

* * *

Ленни шёл по двору, его глаза постоянно двигались, вглядываясь в линию деревьев, насколько это было возможно. И снова на него напало это ощущение, что за ним наблюдают, но не было никаких признаков маньяков с топорами или разгневанных призраков, только дождь, хлынувший с угольно-серого неба.

Он добрался до тропы за мастерской, о которой упоминала Мередит, и остановился у её начала, наблюдая за брызгами и каплями мокрого снега между деревьями, когда редкие проблески света пробивались сквозь густой, тёмный лес.

Когда Ленни шагнул в лес, к нему вернулись записи Шины.

«Считалось, что в зеркалах существуют другие миры».

Он пытался отбросить эту нелепую концепцию, но любые попытки отклонить её приводили к возвращению остаточных воспоминаний из его кошмаров, вспышкам ужаса и тревожным образам, разыгрывающимся перед его глазами в бесконечном цикле.

«Эти миры можно было пробудить с помощью определённых ритуалов чёрной магии».

Совершала ли она такие ритуалы, одна в этом доме или гуляя по этим самым лесам?