Козлоногий Бог

В результате Джелкс сам пошел за мисс Уилтон, оставив Хью за главного в магазине. Вернувшись через десять минут, он обнаружил Хью безмерно радующимся тому, что ему удалось в его отсутствие продать три книги из двухпенсовой корзины.

И вновь гоночная машина повезла на север Мону Уилтон, одетую в зеленое пальто со шлемом и сидящую рядом со своим водителем.

Ее забавляло, что он совершенно забыл о поисках Пана и был всецело поглощен погоней за замурованным приором.

Сначала они навестили мистера Уотни, который при виде них в ужасе вскинул руки и воскликнул:

— Господи, вы хотите вступить в права прямо сейчас? За кого вы меня принимаете? За паровой двигатель?

Однако он не только успокоился, но и обрадовался, узнав о том, что Хью был намерен покопаться в прошлом своей новой недвижимости. Единственное, чего жаждала душа мистера Уотни, так это возможности покопаться в земле и найти еще больше трупов. Хью, однако, интересовали только обстоятельства, приведшие к таинственному кризису в монастыре.

Мистер Уотни дал ему список книг для исследования и рекомендательное письмо для хранителя музея, и они отправились в путь. Хранитель, мистер Дисс, оказался в точности таким же, как мистер Уотни, и эти двое, по-видимому, очень близко дружили, будучи, соответственно, президентом и секретарем местного археологического общества. Мистер Дисс пробормотал что-то о подписании сделок и Хью с энтузиазмом подхватил эту идею. После этого музей вместе со всем своим содержимым оказался в его полном распоряжении и он мог делать здесь, что захочет. Существует множество способов развращения государственных служащих.

Музей был гордым обладателем свитков аббатства и они с интересом рассматривали оригинал письма о заказе греческих манускриптов у посредника Эразма. Монахи отдали за них тридцать фунтов — в пересчете на современные деньги сумма была внушительной.

— Сдается мне, Амброзиус принял эти тридцать фунтов за тридцать кусков серебра, прежде чем решился их все спустить, — сказал Хью на ухо Моне.

— О чем это вы? — спросил хранитель.

— Это были огромные деньги для того времени, — сказала Мона, тактично предотвращая его дальнейшие расспросы. Вскоре он был отозван и передал их в руки молодого помощника, наказав ему выдать им все, что они потребуют. Хью протянул ему список, который написал мистер Уотни, и юноша, положив перед ними стопку книг, исчез.

— А теперь мы поделим их пополам, — сказал Хью. — Я мастер пропускать второстепенные вещи.

Они приступили к работе и тишина повисла между ними. Мона нарушила ее первой.

— Это интересно, — сказала она, — На ферме есть призрак. Тот, которого по заверению миссис Хаггинс там быть не должно.

Хью встал, обошел стол и сел на стул рядом с Моной, начав читать из-за ее плеча. Книга, раскрытая перед ними, была старым переплетенным сборником разных описанных следственных дел местного археологического общества, а бумага, о которой шла речь, касалась местных суеверий.

Из текста следовало, что Монашеская Ферма имела зловещую репутацию в здешних краях и в ней жило столько же призраков, сколько и в любом подобном месте, и в доказательство своих слов автор приводил ее историю.

Оказалось, что изначально она не была исправительным домом, которые были распространены на континенте и которых почти не было в Англии, ведь английские аббаты довольствовались простым покаянием непокорных монахов. Ферма была построена известным — вернее, печально известным — приором Амброзиусом как специальное место для уединения и медитации, куда некоторые избранные монахи удалялись по каким-то своим причинам. Уже после того, как начались проблемы, ее превратили в исправительное учреждение, просто замуровав окна келий и заставив монахов, которые там жили, остаться в них навсегда, хотели они того или нет. Амброзиуса поймали в его собственном монастыре и замуровали под лестницей в качестве примера и назидания остальным. Других монахов заперли в кельях и почти не кормили, чтобы их смерть была более-менее естественной. Больше они никогда не видели дневного света. В темноте одиночных камер они ожидали своего конца. Один из них дожил до восьмидесяти лет — он провел пятьдесят пять лет в заточении. Их тюремщики никогда с ними не разговаривали и надзиратели сменяли друг друга до тех пор, пока не умер последний монах, а потом это место было заброшено. Считалось, что призрак приора бродил вокруг келий, разговаривая со своими монахами и утешая их. Так или иначе, то, что монахи с кем-то разговаривали в заточении, было точно известно, но с другой стороны, люди, сидящие в одиночных камерах, часто так делали. Всегда можно найти разумные объяснения сверхъестественным явлениям, если только по-настоящему искать их и не обращать внимания на их неправдоподобность.