Козлоногий Бог

Когда внутренний двор монастыря был очищен от грязи, они оказались на восемнадцать дюймов ниже, опустившись на разбитые каменные плитки, которыми когда-то была вымощена территория. Уложенные заново, они превратились в безумно прекрасную отмостку. Как только были установлены водосточные желоба — мисс Памфри ненавидела водосточные желоба — по крайней мере, в домах своих арендаторов — на Хью нашло вдохновение и он пустил дождевую воду с крыши в небольшой пруд с кувшинками, находившийся в самом центре двора. Затем они все вместе погрузились в машину и поехали в близлежащий питомник, и если бы Мона не была настолько решительной в переговорах, если не сказать несколько язвительной, то Хью продали бы весь неликвид, включая те старые кусты, которые были слишком огромными для того, чтобы их куда-либо перевозить. Джелкс гадал, наблюдая за всем происходящим, к чему же в итоге придет эта парочка. Хью всё свесил на Мону, а Мона, словно сокол, в оба глаза следила за соблюдением его интересов. Но даже этого, как справедливо заметила Мона, было недостаточно для женщины с — Джелкс не хотел употреблять словосочетание «стальные потроха» и растерялся в поисках другого.

Насколько мог судить Джелкс, Хью и Мона уже привыкли к своему платоническому сожительству. Правда, он все равно не был в этом уверен. Он прекрасно знал свою Мону. Она не могла питать каких-либо иллюзий на этот счет, даже если их питал Хью.

Время утекало, словно песок. Джелкс не мог оставаться здесь до бесконечности. Как он справедливо замечал, «я не считаю, что нужно вкладывать все свои силы в добывание денег, но бизнес — он как ребенок, которому нужно иногда уделять время, иначе с ним возникнут проблемы».

Но в их Эдем прокрался Змей, и имя ему было практически легион, ибо из большого Даймлера вылезли леди Пастон; ее старшая дочь, леди Уитни; ее младшая дочь, достопочтенная мисс Фоулдс, и аккуратный джентельмен, выглядевший как настоящий профессионал, который определенно не был доктором Джонсоном. Уже один этот факт вселил в Джелкса глубокое беспокойство. Ибо если бы их волновало только лишь здоровье Хью, то человеком, которому бы они доверили его осмотр, стал бы семейный врач, который хорошо его знал. Две, всего лишь две подписи нужно было поставить в сертификате, который навсегда лишал человека всех жизненных свобод. От миссис Макинтош Джелкс слышал о враче, заправлявшем на Мейфейре со всеми его наркотиками и абортами, воображаемыми недугами и совсем не воображаемыми венерическими болезнями. Будь на то его воля, он не позволил бы новоприбывшему даже посмотреть в сторону Хью, ибо человек может засвидетельствовать лишь то, что видел собственными глазами, но глупышка Лиззи безропотно впустила в дом всю компанию. Горничной мисс Памфри так и не удалось обучить ее правильно открывать входную дверь.

Хью явно был взбешен, однако он вежливо заговорил с ними после того, как справился с удивлением. Он представил Мону, и ее приняли с ледяной холодностью; он представил Джелкса и его приняли со смесью холода и интереса. Три женщины уселись вокруг него, словно маленькие мальчишки в ожидании забоя свиньи, и доктор начал беседовать с Хью, без лишних предисловий перейдя к теме Амброзиуса. Джелкс не понимал, как он узнал о том, что ему требовалось найти. Неужели миссис Макинтош выдала их по неосторожности или поступила с ними нечестно? Хью, целиком поглощенный этой темой, разговорился и совершенно забыл о своей стеснительности, и Джелкс подивился его доверчивости.

Все они проявили крайнюю заинтересованность и попросили осмотреть место смерти Амброзиуса, и Хью повел их вниз, в душный подвал, где безостановочно трудилась десятифунтовая печь мистера Пинкера, просушивая здание. Джелкс, решив, что им не стоит задерживаться здесь надолго, незаметно открыл воронку для загрузки угля и толкнул заслонку.

Леди Пастон, кашляя, заметила, что печи вредят здоровью.

— Все будет в порядке, когда прогреется дымоход, — сказал Джелкс, надеясь, что им нечего будет использовать против Хью; но поскольку печная труба уже итак была раскалена докрасна, им казалось, что он говорил о невозможном.

Раз Хью не попался на удочку Амброзиуса, то Леди Пастон, когда они вернулись наверх, предложила собрать семейный совет для решения насущных вопросов. Хью тяжело вздохнул, но согласился.

Джелкс встал. Он вряд ли мог сделать что-то еще. Посмотрев на того единственного человека среди присутствующих, который не был членом этой семьи, он сказал:

— Возможно, доктор Хьюз захочет присоединиться ко мне на прогулке, пока здесь обсуждаются семейные проблемы?

Доктор Хьюз моргнул, услышав такое обращение, поскольку был представлен просто мистером Хьюзом. Тем не менее, он вежливо поклонился.

— Боюсь, что я могу потребоваться здесь, — сказал он, — Если вы не возражаете.