Козлопеснь

Оказавшись внутри, я первым делом оглядел присяжных. Я искал знакомые лица — среди пятисот человек просто не могло не оказаться хотя бы парочки моих приятелей. Сперва их лица слились в нечто вроде серо-бурой овсянки, они напоминали легендарное чудовище из тех, каких Геракл мог встретить в каком-нибудь из самых своих невероятных приключений. Затем я разглядел кого-то смутно знакомого — имени его я не вспомнил, но он определенно попадался мне или на агоре, или за городом. Он грыз толстую корку ячменного хлеба и держал наготове фляжку в форме ослика, чтобы смочить кусок вином и сделать его более податливым для своих немногочисленных зубов. Редко мне попадались менее располагающие к себе типы. Рядом с ним сидел коротышка лет семидесяти, с его остроконечного бурого черепа свисали несколько клочьев пуха — он что-то быстро-быстро говорил в пространство. Я узнал в нем одного из Псов Клеона, несгибаемых старых присяжных из Братства Трех Оболов. За последние месяцы многие из них умерли от старости или, как болтали, от скорби по ушедшему хозяину, но некоторые еще держались, до рассвета покидая свои деревенские дома, чтобы успеть оказаться в голове очереди присяжных. А вон там не один ли из братьев Зевсика скорчился под стеной в старом-престаром плаще? Я надеялся, что не ошибся — уж конечно, он будет за меня. Потом я вспомнил, что все они умерли во время одной из тех повторных вспышек чумы, поразившей их горную деревню и убившей всех, за исключением одного старика и одного младенца. Одно я счел добрым предзнаменованием: эти люди очень напоминали обычную театральную публику, излучая знакомую смесь облегчения, что трагедии наконец кончились, и предвкушения скорого начала комедии.

Затем зачитали обвинение.

— Слушается дело Демия, сына Полемарха, из Кидафины, против Эвполида, сына Эвхора, из Паллены, по обвинению в святотатстве. Предлагаемое наказание: смертная казнь. Демий будет говорить.

Водяные часы наполнили и запустили. Никому из тех, кто слышал производимый этой штуковиной звук со скамьи подсудимых, никогда не забыть его; кто-то, не помню кто, заметил как-то, что звук этот напоминает о карлике, ссущем в крошечное ведерко. Могу поклясться, его специально подбирали так, чтобы ответчик забыл, где находится; он сидит, слушая журчание и плеск, забывая о том, что дело неторопливо возводится вокруг него, как стена вокруг осажденного города. Когда приходит его очередь говорить, он уже не способен перестать прислушиваться и сбивается в самый важный момент, как Тезей в Лабиринте. Я все еще слышу его в кошмарных снах, от которых просыпаюсь весь в поту, чтобы обнаружить, что это дождь стучит по крыше или раб снимает сливки с молока.

Демий начал со стремительной атаки. Не помню, кого или что он атаковал — и не думаю, что непосредственно меня — но я видел, как мрачнеют лица присяжных по мере того, как они осознают, насколько ужасно нанесенное им оскорбление. Был дан краткий обзор страданий наших мужей на Сицилии, и для человека, который там не был, Демий справился на диво. Сперва лихорадка в лагере у болот; затем ужасы ночной битвы на Эпиполах, кошмарное замешательство и крики умирающих; отчаяние битвы в гавани и неизбывная тоска марша к саду за стеной.

— Из всех эти тысяч, — помню, говорил он, — столь немногие вернулись в Город, коронованный фиалками; какая ирония, мужи Афин, какая ужасная ирония, что одним из этих избранников богов оказался виновник всех обрушившихся на нас несчастий! Но так, скажу я, решил сам Зевс — он не предоставил этому человеку возможность умереть смертью героя, но сохранил его, чтобы сегодня вы могли его судить. Та легкость, с какой далось ему бегство — не доказательство ли это вмешательства богов, друзья мои, что вели его как жертвенное животное к алтарю Правосудия?

Я вспомнил кузницу и тележку с кувшином для оливок, и захихикал. К несчастью, Демий заметил это и указал на меня рукой.

— Наш друг, кажется, находит это забавным, — прогремел он. — Столь же забавным он находил разрушение статуй богов! Уж не всякая ли мысль о наших небесных покровителях вызывает у него смех, хотел бы я знать? Хихикает ли он вот так во время процессий в честь Госпожи, чихает ли намеренно в момент жертвоприношения?

Мне захотелось узнать, может ли вообще человек чихать намеренно; но это могло подождать до после суда.