Козырь Рейха. Дилогия (СИ)

Гарсия судорожно кивнул, достал белоснежный платок и вытер лицо. Он то краснел, то бледнел во время разговора. И лишь ставшие большими глаза на резко спавшем лице жили своей жизнью.

– Но я надеюсь, что президент вашей страны по достоинству оценит мой поступок?! Ведь мы сражались, проливали кровь не только за рейх, но, выходит и за счастливое будущее вашей страны?! Тем более и «Эксетер», и другие суда станут вашими, пусть и предстоит долгая тяжба с британцами. А что касается островов… Хотите, я дам вам совет от чистого сердца – как их занять и при этом не ввязаться в войну с Соединенным королевством?

– Я буду вам признателен, мой альмиранте, – тихо произнес капитан и склонил голову. Лангсдорф вздохнул с облегчением, теперь нужно ожидать кульминации, вряд ли после этих слов аргентинец удержится в этой каюте хотя бы на одну лишнюю минуту. Значит, дело может выгореть!

– В прошлую войну лишь «Чудо на Марне» спасло Францию! Это чудо – огромная русская армия. Благодаря ней Англия смогла развернуть полсотни дивизий, подготовить их за два года. А теперь русские союзник Германии, недаром заключили пакт и договора. И в мае следующего года взревут моторы тысяч танков и самолетов, а к июню Франция падет, а немецкие войска вступят в Париж – Германия слишком долго ждала этого дня реванша. Акула с львиной гривой на суше слаба, не превратилась еще в крокодила – ничем французам не поможет. И будет нуждаться в помощи, ведь с падением Парижа в войну вступит Италия. Не на британской стороне, конечно. Поверьте мне, дон Энрике, так и будет, – Лангсдорф сделал паузу и посмотрел на аргентинца. Тот задумался и медленно кивнул головою, видимо сам пришел к такому же выводу после приведенного адмиралом расклада.

– До Мальвин ли ей будет – проще с вами договорится, чем воевать в такой ситуации, когда враги стоят по ту сторону Ла-Манша и рвутся к Суэцкому каналу. Время потянуть нужно хорошо, на то есть пленники, крейсер и вовремя занятые острова. Я их укрепляю, но будет лучше, если и вы навалите мин… но после того, как мои корабли уйдут. Недели две еще потяну, пока британский лев когти точит. А там вы тяните время до июня, пусть дипломаты змеями извиваются. Даже пообещайте отдать, но позже, в июне, когда с островов вывезете все, что завезли… Якобы… А в июне не до Мальвин англичанам станет, поверьте. У вашей страны будет хорошая судьба, дон Энрике, это я неприкаянный, ведь англичане не на шутку на меня разъярились, искать будут упорно. Надеюсь, найти благожелательное к себе отношение, если мой корабль получит серьезные повреждения. Нам сейчас помочь некому и приют не окажут, случись бой. А у меня жена и сын, им трудно придется.

Лангсдорф курил и говорил спокойно и краем глаза наблюдал за аргентинцем. После последних слов лицо моряка прояснилось – «как хорошо говорить двум кабальеро! Все понимается с намека и нет пристрастия к русскому слову – халява! Нет, не кинут – хотя откуда у меня такие слова идут, наверное, от русской составляющей!»

– Мой альмиранте! Разрешите вас покинуть до вечера, мне нужно отдать необходимые распоряжения. Служба, вы меня понимаете, мой альмиранте?! Надеюсь, к закату многие вопросы будут уже решены!

«Еще бы не решить – ты побежал радиограмму президенту отбивать. А ведь вам вполне реально Мальвины сейчас чужими руками загрести, пока англичане на континенте войной связаны. А в восемьдесят втором году, когда вы в одиночку дернулись, втык сразу получили. А сейчас возможность есть, главное до июня время потянуть. Сейчас бриттов занять и дурака включить. Вот и выкинул я шутку, от которой Гитлер и Черчилль разом взовьются! И хрен с ними – главное, что я пулю в себя не пустил. Жизнь то, оказывается, полна невероятных сюрпризов. Ведь спектакль для британцев разыгран, чтоб янки доложили, что тут морской Верден. А субмарина одна, номера перекрашивали только, и в щитах трубы обычные – но на пушки похожи издали. А близко и не подпустил бы никого. Шоу, право слово, устроил – и ведь поверили, еще как поверили. А в Лондоне не дураки, «Ринаун» не отправят бортом торпеду ловить от субмарины, ремонтировать то его негде, придется интернироваться. Так что пьеса только начинается», – Лангсдорф поудобнее расположился в кресле и задремал. Он очень устал за эти дни…

– Мой альмиранте! Я получил полное согласие от президента Роберто Мария Ортиса и назначен военным губернатором Мальвин!

– Поздравляю, синьор капитан…

– Простите, мой альмиранте, мне присвоили командора!

– Примите еще раз мои поздравления, сеньор командор!