– Ганс, я размышлял всю ночь, читая данные тобой книги. И могу сказать пока одно – в той ситуации, что
– Адмиралтейство оказалось более решительным в своих действиях, а Первый Лорд довольно энергичным руководителем, хотя он и не моряк. Поэтического дара не лишен – мы для него «срезанный цветок, обреченный на смерть». Так что пожертвуй одним лишь «Лейпцигом», вроде пешки в шахматном гамбите, и обогни острова с востока, не изменилось бы ничего. Итог один – во время бункеровки у побережья Аргентины мои корабли были бы обнаружены и уничтожены «гончими». Слишком много у британцев для разведки кораблей имеется под рукою – три броненосных и два быстроходных турбинных крейсера, плюс пара вспомогательных из вооруженных лайнеров. Шансов не было ни малейших, хотя потери среди команд оказались гораздо меньшими – удалось бы выброситься на берег или интернироваться. Хотя нет – судя по истории с «Дрезденом», британцы потопили бы нас в их территориальных водах, они всегда отличаются решимостью и полным пренебрежением к заключенным ими же самими международным соглашениям.
– Вы правы, экселенц!
Адмирал посмотрел на Лангсдорфа – тот внимательно его слушал, хотя курить сигару не перестал. Было видно, что тот сам напряженно размышляет над сказанным. Тяжело вздохнув, Шпее заговорил снова, сцепив пальцы на коленке, немного наклонившись вперед:
– Шансов у нас немного даже сейчас, адмирал, пусть мы и усилились твоими кораблями. В рейх не вернуться – «гончие» догонят при любом варианте, который бы мы не выбрали. Повторяю – при любом! Мои крейсера у тебя как гиря с цепью на ноге – убежать невозможно, а в бою сильно затруднит любой маневр. Как тут драться с превосходящим по силе противником?! Ты же сам прекрасно знаешь, что скорость эскадры определяется самым тихоходным кораблем, в ее состав входящим. Нам вместе не уйти, не прорваться в Германию. Мистер Черчилль полностью прав в своем высказывании, назвав мою эскадру «срезанным цветком». Раз так… Что же – если правильные решения неизбежно ведут к поражению, то будем искать нетривиальные варианты. Как ты посмотришь на то, чтобы полностью занять Фолкленды? В прошлый раз тебе удалось сделать эту штуку!
Командующий с улыбкой посмотрел на Лангсдорфа – тот явно опешил от такого предложения, что попахивало немыслимой для немца авантюрой. И спокойным тоном стал говорить дальше.
– Раз я не могу прорваться в рейх, то следует притянуть к себе как можно больше кораблей противника, и, желательно на очень продолжительный срок. Каким образом? Захватить Фолкленды! Такое англичане пережить будут не в состоянии и предпримут все, чтобы вернуть острова обратно. Моя эскадра станет для них постоянной угрозой. Помнишь постулат у Мэхена – «флот существующий»?
– Конечно, майн герр, это ведь основополагающая концепция использования военно-морских сил. Сам факт угрозы со стороны вашей эскадры уже заставил англичан отправить сюда два линейных крейсера.
– А ты подумай над другим обстоятельством, мой мальчик, ты уже стал адмиралом. Ведь в Северном море у Германии сейчас флот намного мощнее, чем тот, что был в твое будущее время.
– Тогда выходит… «Теория риска» гросс-адмирала Тирпица уже подкреплена уводом двух «гончих» в южную Атлантику, – Лангсдорф размышлял быстро. – И если они здесь задержаться надолго, а следует учитывать, что «Принцесс Ройял» в Карибском море, то Гранд Флит значительно ослаблен. И этим может воспользоваться наш Флот Открытого Моря.
– Именно так, Ганс. Но есть еще одно обстоятельство. Если прорыв невозможен, то следует обеспечить постоянное базирование эскадры в здешних водах – нужен ремонт, провести который в нейтральных портах невозможно. И следует лишить этой возможности противника, который в свою очередь получит сходные проблемы. Ведь других баз у Ройял Нэви тут нет, самые ближайшие находятся на юге Африки. Другого шанса у меня просто нет – вопрос только в том, как нам занять Фолклендские острова и при этом постараться уничтожить или хотя бы причинить серьезные повреждения линейным крейсерам англичан.
– Это не вопрос, майн герр, а серьезная проблема…